- Привет, - сказала девочка, когда я подошла совсем близко.
- Привет, - ответила я.
Близнецы поздоровались.Тёмноглазый протянул руку. Я качнула головой.
- Не настолько знакомы, чтобы трогать друг друга? - спросил он. Теперь я поняла его насмешку - однозначно телепат. Стало снова смешно. Как будто интернат, куда нас свезут, школа для супер-детей. Ха-ха.
- У тебя руки, кажется, грязные, - ответила я.
Он внимательно оглядел свою ладонь.
- Неа, - ответил он, посмотрев на меня.
Девочка достала из кармана влажные салфетки и протянула ему. Он благодарно кивнул ей, не отрывая взгляда от меня. Меня передёрнуло. Мне он совсем не нравился. Мерзкий тип.
- Ты детдомовская, - сказал он. Я скривилась и отвернулась.
Площадка была почти пустая. Чуть дальше стояла парочка. Алела точка сигареты, вокруг них вился дым. Они не смотрели на нас прямо, только иногда бросали мельком взгляд.
Я посмотрела в другую сторону. У выхода стояли Екатерина Ивановна и школьный мужчина. Они о чём-то говорили. Наверно, с моей стороны было не правильно, но оглянувшись ещё раз и поймав очередной насмешливый взгляд поджаренного, я решила, что лучше будет слинять поближе к воспитательнице.
Когда я сделала шагов пять, Екатерина Ивановна сама пошла мне навстречу. В сероватом свете нового дня она выглядела не просто пожилой - она выглядела старой и очень-очень печальной.
- Асенька, - воспитательница обняла меня, и я постаралась прижаться к ней поближе, отдать чуть-чуть своей жизни ей. Глупость, конечно.
- Мне очень вас будет не хватать, - тихо сказала я.
- Не плачь, хорошая моя, - она мягко погладила меня по голове. - Пожалуйста, не забывай нас.
- Никогда вас не забуду.
Она поцеловала меня в висок и отпустила.
Школьный мужчина стоял неподалёку, дожидаясь меня.
Мы вернулись к ребятам. Те даже поз не изменили.
- Вы уже познакомились? - спросил школьный мужчина.
- Неа, - сказал пережаренный.
- Лена, Кирилл, Дима, Саша, Никита, Настя, - он поочередно указал на каждого из нас, закончив круг на мне. Парень, стоявший спиной обернулся. У него были полные губы и черные глаза, покрытые сеточкой красных капилляров. Нос припух. Парень действительно плакал. - Меня зовут Максим Павлович. Ваши родители, опекуны и представители подписали бумаги, которые временно делают меня ответственным за вас. Есть простые правила, которые необходимо соблюдать...
Он раздал нам небольшие брошюры, и я перестала его слушать. Я старательно делала внимательный вид и понимающе кивала, но сама погрузилась глубоко в себя.
Я не услышала, как прибыл поезд - в голове отчаянно гудело. Перед глазами поплыли чемоданы. Меня затошнило. Иногда, очень редко, когда чувства выходили из-под контроля, такое случалось. Я будто терялась в пространстве, переживая ужасную головную боль и ощущение абсолютной дизориентации. Я не могла точно сказать, когда это начинается и когда заканчивается.
А сейчас я даже не могла сказать, какое из серых пятен передо мной - Максим Павлович. Уцепившись за рукав Лены я ощупью добралась до посадочного места. Откуда-то сквозь тысячиметровую толщу воды ко мне пробивались звуки, но я не могла различить ни слова. Яркое пятно Лены меняло цвет и форму. Кажется, меня трясли, а я чувствовала только, как гигантские струны мира едва дрожат от лёгких прикосновений. А потом я падала, и падала, и падала...
Когда гул утих, я открыла глаза и огляделась. Мир вернулся в свои границы. Я сидела на мягком кресле поезда. Справа спала Лена, неудобно откинувшись на подлокотник. Я осторожно придвинула её к себе и уложила на плечо.
Слева, уткнувшись в электронную книгу, сидел чёрноглазый. Припухлость от слез прошла. Сейчас я могла бы назвать его симпатичным: крупные правильные черты, густые брови, темные вьющиеся волосы. У него была своеобразная красота, еще до конца не оформившаяся в теле подростка. Хотя уже сейчас его внешность заставляла меня задержать на нём взгляд.
Меня немного замутило, и я отвернулась.
Напротив сидели Максим Павлович и пережаренный.
Мальчишка снова насмешливо улыбнулся. Я обернулась, разыскивая взглядом близнецов. Они сидели на соседнем ряду и что-то активно обсуждали на языке жестов.
На моих коленях лежала выданная сопровождающим книжка. Я снова закрыла глаза. Тусклый серый цвет пробивался сквозь веки. Я плотно сжала зубы, унимая дрожь и тошноту, пытаясь удержать мир от пляски.