Движение остановилось резко, вжимая тонкую фигуру То в кресло. Женщина неловко глотнула кислород и закашлялась - декоративные вакуоли явно не были не это рассчитаны. Краем глаза То выхватила сочувствующий взгляд Лакри и почти привычно ощутила смущение, обиду и злость из-за соленого чувства чужеродности, непохожести.
Защитный купол укрыл ширан. Соляная пыль опустилась на прозрачные крылья и корпус и тут же оказалась сбитой антисептиком. Лакри вылез из ширана потягиваясь и расправляя мышечные складки между металлическими пластинами, То - растирая следы от ремней. Молча они покинули посадочную площадку. Их шаги унисоном звучали в полупустых коридорах корпуса, и в лифт они шагнули вместе. Створки уже закрывались, когда в кабину юркнул высокий и худой человек. Его кожа отливала сероватой зеленью, на лице помещались только огромные глаза и узкогубый рот.
То отвернулась от незнакомца, уставилась на свои стоптанные ботинки и мягкую ткань боевого комбинезона. Вдоль тонких ног тянулись подтеки соли и кожных соков. Тонкими сенсорами То ловила заинтересованные и многозначные взгляды незнакомца, но не поднимала головы. Встреча глазами была очевидным намеком на возможное сексуальное взаимодействие, а женщине сейчас больше всего хотелось скинуть заскорузлую ткань комбинезона, позволить кислоте вымыть въевшуюся в её плоть боль и усталость. Мысль о возможной близости с биогеном, как и она сама, поднялась по нервным окончаниям к горлу и сдавила его отвращением.
- У тебя же одна душевая? - уточнила То у Лакри. Её плоская грудь равномерно поднималась и опускалась, имитируя нормальное человеческое дыхание. Случайный попутчик пощелкал пальцами в такт слышной только ему мелодии и вышел из остановившегося лифта. То с облегчением выдохнула. Лифт продожил недолгое движение вверх.
- Да, - отозвался Лакри. Синхронно они покинули лифт и двинулись к единственной двери на этаже. - Я ей почти не пользуюсь. У меня свои... примочки.
То безразлично пожала плечами, входя вслед за мужчиной в просторную квартиру. Мягко засветились настенные лампы. Ни То, ни Лакри не нуждались в свете, их глаза отлично работали в темноте, но теплый овал света придавал времени первой луны особенное очарование, человеческий уют из далеких световых лет, когда вся их жизнь ещё не заключалась в маленькой грязной планетке, полной драгоценных веществ, особенно ценимых на черном рынке. Может, именно эта лампочка (невероятный раритет) и давала плоть настоящему, наделяла его смыслом.
- Ты становишься сентиментальным, - заметила То вскользь.
Лакри громыхнул металлическим плечом и неопределенно махнул рукой.
- Сама всё найдешь, не в первый раз. Есть будешь?
- Что-нибудь попить, - отозвалась То из глубины квартиры. Она спокойно пересекла зеленую зону, мимоходом прикоснувшись к листьям растений, прошла через стеллажи с редкими и дорогими игрушками, миновала металлический зал с тренажерами и оказалась в просторной душевой. Квартира Лакри представляла из себя квадрат с отверстием в центре, куда выходила шахта лифта и небольшая площадка. Всю квартиру можно было пройти насквозь и снова вернуться к входной двери. Лакри тщательно разделил пространство на зоны, отдавая дань каждой из частей своей историко-социальной жизни и происхождения.
То отбросила мысли о частной жизни Лакри вместе с грязным комбинезоном прямо на пол, включила обогащенный минералами душ и остановилась под тепловатыми струями грубовато-сладкой кислоты. Тонкий браслет квизи просигналил о связи с интерфейсом душа, но То не расслышала его высокий писк, только почувствовала, что комната наполняется метановыми парами.
- Ты закрыл двери? - спросила она у молчаливого помощника. Перед внутренним зрением появилась картинка захлопывающихся створок душевой. То улыбнулась.
Кислота стекала по серовато-зеленым плечам, очищая поры от соли, позволяя им вволю дышать углеродом, впитываясь в отяжелевшие мышцы. Тонкие пальцы с перепонками массировали ноги и поясницу. Оставшись один на один с собой, стирая с себя отвратительно проведенную операцию и тяжелый груз ответственности, То снова и снова возвращалась мыслями к провалу. Перед глазами мелькала спина, стянутая волновым костюмом, кривая ухмылка на синем лице, черные глаза, ошметки крови на осколках пластика... Где именно они ошиблись? Всё было рассчитано. Синюшный не должен был уйти. Окруженный бокс, четыре отряда штурмовиков, главный командирский состав.