— И от этого переигрывает. Но плохой актер — не значит плохой боец. Думаю, у него есть шансы.
— Если он не позволит трусости взять над ним верх.
Лисса делает глоток вина и поверх бокала смотрит на Эрота. Ей нравится, что он высказывает свое мнение о трибутах. Хоффман будет достойной заменой на будущий год.
— Как думаете, мистер Хоффман, каким должен быть победитель Голодных Игр? Хладнокровным или отчаянным?
— Вы задаете неверный вопрос, госпожа Голдман. Допустим, трибут попадает на Игры, имея холодный расчет. Он уверен в своих силах, знает, что делать, да еще отлично владеет оружием… Но вот он сталкивается с соперником и… не может его убить. Парадоксально, но такое случалось. Потому что расчет расчетом, но он все-таки человек, способный к состраданию. А есть другой трибут, он говорит: «Я не хочу никого убивать, я бедный несчастный пастушок из дистрикта животноводов, всю жизнь доил коров и собирал ромашки на лугу». И это действительно так, но вот на него нападают со спины, и этот хиленький пастушок, вмиг почуяв опасность, резко оборачивается и дает отпор врагу, не успев ни о чем подумать. Страх и адреналин застилают ему глаза, и вот уже стреляет пушка по его противнику, а пастушок даже не сразу осознает, что натворил. Вы же и сами прекрасно понимаете это, так зачем спрашиваете меня?
— Хотелось послушать вас, — улыбается Лисса. — Хм, какая интересная девочка у Дистрикта-5… — бормочет она, пытаясь разглядеть лицо трибута, скрытое за длинными прядями волос. Девушка слегка отводит их в сторону, пока идет к сцене, и снова прячется за ними, как за стеной, пока ждет окончания Жатвы. Теребит длинными пальцами бант на шее и смотрит в пол, словно изучает подол длинного платья. Жадно хватает за руку своего соперника, поднявшегося на сцену — очевидно, они знакомы. Русоволосый юноша в очках нервно хмурит брови и ободряюще сжимает ладонь землячки — они скорее союзники, чем соперники. По крайней мере, пока.
Трибуты из Шестого — тоже союзники, так предполагает Эрот, и Лисса не может не согласиться. Жилистый юноша с пробивающейся сединой в волосах слишком уж нежно смотрит на похожую на тень девушку. И Лиссе отчего-то кажется, что у девушки шансов на победу куда больше, чем у него. И все-таки меньше, чем у трибутов из других дистриктов. Или нет?.. Главный распорядитель Игр с нетерпением ждет завтрашнего дня, чтобы получше узнать трибутов. А Жатва плавно перемещается в дистрикт номер Семь, и там — девушка, с первых секунд очень импонирующая Лиссе Голдман. Руки рыжеволосой Сиены, одетой в безразмерную светло-синюю рубашку, усыпаны замысловатыми узорами, глаза — два провала, подведенные углем, в руках — пачка сигарет, а на лице — острое презрение. И отчего Лисса так любит трибутов, наплевательски относящихся к Играм и собственной судьбе?..
— Полагаю, девочка поселится в секции маскировки, — усмехается Эрот, глядя на предплечья и запястья Сиены.
«Надеюсь, маскировка поможет ей подольше продержаться на арене», — думает Лисса и с интересом изучает следующего трибута. Лицо у юноши не слишком приятное, взгляд какой-то пустой, отсутствующий… В голову приходит мысль о наркотиках, но в бедном дистрикте их достать негде… И все же с этим парнем что-то не так, решает про себя госпожа Голдман и помечает это в блокноте.
Камеры переносятся в Дистрикт-8, и девушка-трибут отсюда — тоже рыжая, только ее волосы длиннее, чем у Сиены, и вьются. Восьмая раздражена, она явно с трудом находит в себе силы спокойно стоять рядом с капитолийской сопровождающей и терпеть происходящее, и на арене подобное отношение может сыграть ей на руку. Что может сыграть на руку блондину со снежно-белой кожей, который поднимается на сцену с отрешенным и обреченным видом, даже представить трудно. Эрот Хоффман спешит поставить на нем клеймо неудачника, а Лисса Голдман не спешит опровергать его решение, хотя в глубине души и не хочет соглашаться.
Эрот внимательно изучает высокую худенькую девушку из Дистрикта-9, одетую в легкое платье фисташкового оттенка.
— У нее будет немало спонсоров, — говорит он задумчиво. — Особенно если она хорошо покажет себя на индивидуальных выступлениях.
Лисса вынуждена с ним согласиться: капитолийцы часто ставят деньги на трибутов, которые нравятся им внешне. Правда, Анемону из Девятого миссис Голдман не назвала бы красавицей, но ее представления о красоте часто не совпадают с мнением большинства. У Анемоны хорошенькое личико, и если девушка не глупа, то она обретет немало поклонников. А вот ее земляк, кажущийся беспокойным мальчишкой, спонсоров обретет только если покажет какие-либо успехи: внешность его не спасет. Неказистый, вихрастенький, с подвижным, вечно кривляющимся лицом… Он не выглядит обаятельным или серьезным, не кажется харизматичным… Но кто знает, быть может, он находится в отличной физической форме?
Терра, девушка из Десятого, выглядит притягательно. Сперва Лисса замечает ее струящееся изумрудное платье в пол, подчеркивающее плавные изгибы фигуры, затем — раскосые серо-голубые глаза, смотрящие прямо в душу. В них хочется тонуть прямо сквозь экран, и миссис Голдман уверена, что исполненный ненависти взгляд Терры адресован именно ей. Ей и президенту Борку, людям, из-за которых дистрикты Панема ежегодно теряют двоих детей.
— А у нее есть стержень, — говорит Эрот, отпивая немного кофе из чашки. — Вы только посмотрите, какой пробирающий взгляд! А как хороша собой… На месте ее соперников я бы сдался моментально.
— Я смотрю, вы вообще легко поддаетесь женским чарам, — щурится Лисса.
— Что поделать, — пожимает плечами мистер Хоффман. — И потом, вот этому парню я бы тоже сдался, если бы это сохранило мне жизнь. Ну или хотя бы обеспечило безболезненную смерть…
Лисса вздрагивает, взглянув на экран. Юноша из Дистрикта-10 — определенно самый крупный из всех участников первой Квартальной Бойни, так что остальным есть чего опасаться. Госпожу Голдман не покидает ощущение, что Маркус прихлопнет их всех, как мух.
Девушка из Дистрикта-11 обладает пышными формами и аристократическими чертами лица. Тонкий аккуратный нос, высокий лоб, четко очерченные губы… Темное платье в светло-зеленый горох и вьющиеся темные волосы, блестящие на солнце. Лисса смотрит на нее и думает, что девушке очень идет улыбка, но Жатва — не то событие, на котором жители бедных дистриктов могут улыбаться, а потому Линария стоит с задумчивым печальным лицом и смотрит куда-то вдаль. Ее земляк тоже смотрит куда-то вдаль, но у него лицо немного надменное, самодовольное. Кажется, он верит, что привлечет спонсоров, напуская на себя напыщенный вид, но в Капитолии никого таким не проймешь, если ты не красив, как Аполлон. Кипрей же этим качеством не одарен, хотя, кажется, уверен в обратном. Может, это россыпь прыщей на его лице мешает Лиссе Голдман увидеть, насколько он неотразим?.. Женщина усмехается и слегка закусывает губу: осталось всего двое трибутов из самого дальнего дистрикта. Ребята оттуда редко бывают перспективными, но в этот раз выглядят не такими уж безнадежными. По крайней мере, лопоухого юношу точно нельзя сбрасывать со счетов: слишком уж целеустремленным выглядит. А если имеет цель, то найдет и способы ее достижения. Да и девушка, худенькая и невысокая, подает надежды, несмотря на свою комплекцию. Быть может, дело в ее взгляде, жестком и колючем?..
— Кажется, в этом году и у Двенадцатого дистрикта есть шанс? — говорит Эрот, предугадывая мысли Лиссы.
— Я предлагаю выпить за это, мистер Хоффман, — улыбается она. — И пусть победит сильнейший!
— Вам ли не знать, миссис Голдман, что в Играх нет победителя?..
Лисса загадочно молчит, нащупывая под складками юбки подарок мужа — веер, легким движением руки обращающийся в стилет.
========== II ==========
Сиена Роджерс сидит неподвижно, бесцельно уставившись в окно. Поезд уже давно отъехал от станции, а ей все мерещатся оставшиеся там, вдалеке, силуэты родных: отец, мать, старший брат, тетушка… Увидит ли она их еще раз? Что ж, по крайней мере, постарается, а там… На все воля высших сил.
Поезд бесшумно движется вдоль широких просторов Панема. Сиена вяло провожает взглядом пролетающие мимо леса, простирающиеся далеко за пределы Седьмого, и, вздохнув, подпирает голову рукой. Очень хочется курить, но сигарет не осталось: последнюю она выкурила перед тем, как зайти в поезд, чем вывела из себя капитолийскую сопровождающую. Но эта дамочка пусть лучше заботится о своем безвкусном оранжево-зеленом платье, чем о здоровье трибутов: все равно они для нее почти уже покойники. Хотя, может, в чем-то эта Лахесис Катаржина Памкин, которую Сиену так и подмывает называть Лахудрой, и права: все-таки выкурить целую пачку сигарет за одну первую половину дня — это слишком. Но в Капитолии Сиене едва ли удастся раздобыть хоть немного курева: отчего-то ей кажется, что манерные столичные жители вообще не употребляют табак. Возмущенное повизгивание Лахесис ясно дало понять это.