— Ничего сложного, деточка, — заверяет сопровождающая. — Тут два этапа: манеры и то, что ты будешь говорить. Но ты со всем справишься! — заверяет она.
Конечно, она справится. Она же Анести Халлен из Дистрикта-1. И она, покончив с ужином, спешит в свою комнату, чтобы хорошенько отдохнуть перед завтрашним днем.
Комментарий к XII
P.S. Баллы за выступления проставлялись компетентными членами жюри, в числе которых Чарина Диана в роли Артемиды ле Шанс, Зотова Людмила в роли Меркурия Голдмана и Разенкова Карина в роли Лиссы Голдман. Выставленные каждым членом жюри баллы были просуммированы и поделены на три, в случае, если оценка оказывалась десятичной дробью, балл округлялся. Мнение жюри было единогласным лишь в случаях с Тимисом Кардью и Аиром Финклом.
========== XIII ==========
Кипрей уже не был так уверен в том, что расположить к себе спонсоров будет легко. Он-то рассчитывал покорить капитолийцев своей внешностью, но сопровождающая тут же его осадила: «Мальчик, ты далеко не так красив, как тебе кажется. Даже если над тобой хорошенько поработают стилисты». Вариант же привлечь внимание столичных жителей своей ловкостью и подготовкой отпал еще до начала индивидуальных показов: суровый ментор обозвал Кипрея дохлым червем и фактически подписал ему смертный приговор. «Смирись, кушай хорошенько и жди своей участи». Нет, Кипрей, конечно, получил не такую уж плохую оценку, но… Неплохо его семерка смотрелась бы год назад, когда баллы выше получали лишь профи или парни, представляющие собой гору мышц, а когда эти пресловутые семерки ставят даже девчонкам… Да, тут в пору лечь на спину и запрокинуть ножки, беспомощно барахтаясь, как какой-нибудь жук, и ожидая, когда тебе вспорют живот. И иногда Кипрею очень хотелось опустить руки и смириться, но периодически на него накатывала волна жажды жизни, и юноша пытался найти выход. Так, оставалась еще возможность завоевать зрителей остроумием, но беда в том, что остроумным и обаятельным Кипрей Муссо тоже не был — обычный парень, просто ловкий и гибкий. Показать им на интервью, что ли, свою растяжку? Сесть на шпагат, согнуться в кольцо? И кому из них это надо? Клоун среди трибутов уже есть, и он будет выступать раньше Кипрея. К тому же, сопровождающая убежденно лопочет что-то о том, что фаворит Квартальной Бойни должен быть сильным, смелым, умным, уверенным в себе, привлекательным, с отменным чувством юмора, с четко поставленной речью, с гордой осанкой, с обворожительной улыбкой и превосходным баллом за показательное выступление. В общем, она описывает парня из Дистрикта-1, судя по всему. Или девушку из Десятого. В общем, кого угодно, но не своих собственных подопечных — хотя, несомненно, благоволит Линарии. Кипрею не благоволит, нет — только раз за разом заставляет его отвечать на одни и те же вопросы, которые могут прозвучать на интервью, и, всплеснув руками, возмущается:
— Да нет же, не так! Ты говоришь неискренне! Надменно! А теперь слишком тихо! Хамовато! Никому не понравится!
— Да идите вы к черту! — не выдерживает в конце концов Кипрей и, вскочив с дивана, покидает комнату, не забыв при этом хлопнуть дверью.
В коридоре он вымученно опускается прямо на пол, уткнувшись лицом в ладони, и глухо скулит от ненависти. Эта вздорная бабенка в малиновом парике порядком истрепала ему нервы, и без того натянутые до предела, да еще за завтраком проклятый Блэйз, ментор, весьма грубо назвал Кипрея с Линарией пушечным мясом и заявил, что не желает с ними работать… Кем он себя возомнил, этот чертов победитель? Профи из Дистрикта-11, чтоб его. Вымуштрованный до мозга костей безжалостный солдафон, сынуля миротворца… Да если бы Кипрей был сыном миротворца, то… то…
Он задыхается от негодования. С тех пор, как победил Блэйз, уже много воды утекло, но по Одиннадцатому до сих пор ходили толки и пересуды — мол, он больше всех трибутов убил за всю историю Игр. Да с таким ментором… С таким ментором Дистрикту-11 еще долго не видать победы. Если только сопровождающая научит, как себя вести… Она куда ответственнее Блэйза, и все же… Ее придирки бесят Кипрея. А он ведь просто хочет жить. Жить, неужели неясно?! И он не может вести себя как робот. Почему Линария сидит там сейчас и, склонив головку, щебечет какую-то ерунду, а Кварта, та самая кураторша, расхваливает ее на все лады? И почему ему, Кипрею, достаются лишь обидные замечания?
«Потому что ты ленивый трус», — услужливо подсказывает внутренний голос. Жаль признавать это, но он прав. Каждый день Кипрей чего-то недоделывает, недорабатывает, не трудится в полную силу и всегда находит себе оправдания. Сейчас это больное колено. Оно уже почти не болит, но Кипрей продолжает ощущать себя увечным и обиженным… И хочет вернуться домой, к бабушке. Чтобы пожалели, потому что здесь до него никому нет дела.
«Так какого же черта ты сидишь здесь, Кипрей Муссо?» — назойливо звенит в голове треклятый внутренний голос, и Кипрей уже не может отмахиваться от него. Пока там, за дверью, Линария учится завоевывать спонсоров, а он развел тут нюни, как девчонка, и… надо бы собраться, встать и с уверенным видом зайти обратно в зал. Но стоит только представить, как ехидно на него взглянет Лина, назвав его про себя истеричкой, и… Нет уж. Он и так весь день терпел унижения.
Кипрей поднимается с пола и прислоняет ухо к двери, подслушивая. С минуту из комнаты доносится речь Линарии, а затем голос сопровождающей — та говорит, что девушка неплохо справляется, но частенько запинается, формулируя мысль.
— Мы поработаем над этим после обеда, а пока можешь немного передохнуть, — щебечет Кварта, и Кипрей едва успевает отпрянуть, когда открывается дверь. Из-за нее выходит Линария, как всегда, чуть косолапя — такая странная у нее походка, Кипрей никогда прежде не встречал людей, которые ходят подобным образом! Девушка то ли припадает на одну ногу, то ли на обе сразу… Вообще невозможно понять, как она это делает. Кварта выходит из комнаты за нею следом, напоминая: «Следи за походкой, милая!» И шаги Линарии становятся медленнее и осторожнее, но зато она перестает косолапить.
Кипрей вздыхает и прислоняется спиной к стене.
— А ты что тут делаешь? — всплеснув руками, спрашивает Кварта, завидев его.
— Стою, неужели не видно, — саркастично отвечает он. — Думаю о том, как бы не сдохнуть на арене без спонсоров.
— Вы не огрызайтесь, молодой человек! — повышает тон сопровождающая.
— А что мне еще делать, если собственный ментор велел расслабиться и ожидать смерти, а куратор лишь придирается и ничем не помогает?!
— Я не придираюсь, — спокойно замечает Кварта, усаживаясь в кресло. — Просто ты даже не пытаешься прислушиваться к советам. Хамишь, огрызаешься и делаешь так, как нравится тебе, а не как придется по душе Капитолию.
— Но я не хочу притворяться.
— Правда в том, дорогуша, что если ты не будешь притворяться, ты обречен. Никто не захочет ставить на ленивого хамоватого парнишку с раздутой самооценкой.
— Но она у всех здесь раздута!
— О ком ты сейчас говоришь?
— Парень из Второго, девица из Третьего…
— Второй заносчив, безусловно, но он ведет себя соответствующе своим умениям. А Третья просто знает себе цену. Еще кто-то?
— Ну… Первые… — уже не так уверенно говорит Кипрей.
— Первые, говоришь? Что ж, девушка ставит себя выше большинства трибутов, но она имеет на это неоспоримое право: хороша собой, обаятельна, сильна, показала отличный результат на показе… Про юношу и говорить нечего — у него высший балл. И тем не менее он не ведет себя как сноб: сколько я за ним ни наблюдала, он ведет себя приветливо, не создает конфликтов, усердно работает и если позволяет себе отлынивать — значит, твердо уверен в том, что это не выйдет ему боком. Еще кто-то?
Кипрей опускает взгляд. Он хочет сказать о Роме из Третьего, но предпочитает промолчать: Кварта наверняка отыщет контраргументы и в этом случае. Остается только скрипеть зубами. И дальше слушать эту неприятную женщину в парике.
— В общем, дорогой мой, — заключает Кварта, — быть самим собой во время интервью — не твой вариант. Но если хочешь, я все же попробую выудить что-то хорошее. Давай так. Как по-твоему, что людям нравится в тебе?
— Ну в общем-то…
— Не знаешь? Давай возьмем в качестве примера твоих друзей.
— У меня нет друзей.
— Как? — ахает сопровождающая. — Совсем?