— А о чем беспокоишься ты?
— Даже не знаю. Это какой-то легкий мандраж, как… как перед экзаменом, например. Вроде бы знаешь, что сдашь, но все равно нервничаешь.
— С экзаменами Голодные Игры еще не сравнивали, — улыбается Грация.
— Значит, я и в этом первая? — смеется Анести. — Лестно.
— А расскажи, почему ты так хочешь победить? Мне стало известно, что ты так яро рвалась на Игры… Буквально размазала по стенке всех своих соперниц.
— Не скрою, мне очень хотелось принять участие в Бойне и показать, на что я способна.
— Наверное, нужно быть очень смелой, чтобы найти в себе силы соревноваться за звание трибута. Я знаю, что в Дистрикте-1 у тебя были достойные соперницы, и могли выбрать кого-то из них…
— Да, там были хорошо подготовленные девушки. Так что раз уж я здесь, вы можете быть уверены, что видите перед собой лучшую из лучших!
Зал взрывается аплодисментами, но Грация призывает зрителей к тишине и продолжает интервью, пока время Анести Халлен не подходит к концу. Тогда Лисса облегченно выдыхает: кажется, ее дочь неплохо справляется. Пока Анести усаживается в свое кресло, Грация называет имя Диаманда Уиндема, и тот под шквал оваций выходит к ведущей.
— Здравствуй, Грация. Отлично выглядишь, — улыбается он. Вежливость — превыше всего. Грация, закатив глаза и всплеснув руками, восклицает:
— Ох, вы видели это? Диаманд не только лучший трибут по результатам индивидуальных показов, он еще и галантный джентльмен! Ну, расскажи, Диаманд, как тебе удалось отвоевать десятку у жюри? В этом году они поставили ее только тебе!
— Ну, я всего лишь делал то, что умею, — пожимает плечами молодой человек с аккуратно уложенными золотистыми волосами. Он поправляет расстегнутый воротничок белой рубашки с закатанными по локоть рукавами и улыбается. Удивительный юноша: обычно Дистрикт-1 представляют надменные парни, готовые убить любого, кто встанет у них на пути, а Диаманд… Он держится уверенно, но просто. И его стилист решил сыграть на этой простоте, не стремясь к созданию какого-то внушительного образа. На Диаманде белая рубашка без излишеств, чуть подвернутые брюки коричневато-бежевого оттенка и светлые туфли — изящно, легко и не броско. Тот самый случай, когда такой вариант смотрится наиболее выигрышно.
— Хочешь оставить свои навыки в секрете? — спрашивает тем временем Грация. — Что ж, я понимаю тебя. Тогда позволь спросить… До меня дошли слухи, будто ты пренебрегаешь советами своего ментора, это правда?
— Я так понимаю, мы здесь шагу без слежки со стороны Капитолия ступить не можем? — хмурясь, вопросом на вопрос отвечает Диаманд.
— Так значит, правда? Но почему?
— Скажем так, моя ментор — хорошая девчонка, но слишком сильно хочет, чтобы я победил.
— А ты не хочешь?
— Хочу. Но я и сам прекрасно знаю свои способности. И есть вещи, в которых я вижу смысл совершенствоваться, а есть то, чем можно пренебречь в пользу чего-то более нужного мне.
— Что, например, ты имеешь в виду?
— Саморазвитие. Мне интересно узнавать новое, изучать то, в чем я не разбираюсь… Ну, или просто читать в качестве досуга. Быть может, после победы в Играх мне даже удастся пополнить свою домашнюю библиотеку какими-нибудь редкими изданиями, как знать… Как думаешь, Грация, в Капитолии есть что-то подобное?
«Есть,» — проносится в голове Лиссы, но Грация уклончиво отвечает:
— Всякое может быть.
Госпожа Голдман вздыхает. Разумеется, Грация не может знать об этих книгах — они не для публичного доступа. Часть хранится под замком в сейфе главной городской библиотеки, часть — в личной библиотеке президента Борка, а кое-что есть и у самой Лиссы и ее мужа. В основном это книги о революционерах и революциях, кое-какие исторические романы, работы авторов, живших еще до Панема… А Меркурию, большому поклоннику оружия, удалось раздобыть где-то книги по военному делу, и судя по его взгляду Лисса понимает: одну из них он с радостью передал бы Диаманду в случае его победы. Меркурий Голдман свою ставку сделал. Ну, а Грация Голдман продолжает беседовать с Диамандом, а по истечении отведенных ему трех минут приглашает к себе Инграту Шер из Дистрикта-2. На Инграте легкое черное платье с рукавом в три четверти и свободной юбкой в пол, причем стилист обыграл наряд так, что рукава и юбка ниже колена выполнены из прозрачной ткани. Подол платья украшает широкая атласная лента, а на талии у Инграты болтается тонкий кожаный ремешок. Девушка, неловко улыбаясь, присаживается на край кресла рядом с Грацией и, сложив на коленях тонкие изящные руки, взволнованно смотрит в зал. Лисса напрягается: Инграта — тот трибут, которому необходима будет поддержка со стороны ведущей. Справится ли Грация?
— Здравствуй, Инграта, — улыбается она. — Чудесно выглядишь. Мне очень нравится твоя прическа — так просто и… стильно.
Лисса удовлетворенно кивает. Видимо, наставления Урсулы не прошли даром: пока все идет хорошо. И заговорить о прическе Инграты — отличный способ помочь ей расслабиться, тем более, ее стилист и правда постарался: темные волосы девушки собраны на затылке каким-то замысловатым узлом, а вдоль правого виска к нему тянется ажурная косичка, украшенная черными стразами. И это придает образу Инграты некой строгости и утонченности.
— Спасибо, — приободрившись, отвечает девушка на комплимент. — Это все мой стилист.
— Что ж, я думаю, мы можем ему поаплодировать: он постарался на славу! Чего стоят ваши с Марблом образы на параде… Это было впечатляюще. Скажи, а кто придумал ехать верхом?
— Ну… — зардевшись, Инграта смотрит в зрительный зал, а потом на Грацию. — Вообще, это я попросила. Дело в том, что в конюшнях перед началом парада мне разрешили покормить лошадок — я очень люблю лошадей. Ну, а потом я спросила, что, если мы с Марблом поедем верхом… Стилистам идея понравилась. Но я, честно говоря, никогда прежде не ездила на лошадях, — смущенно произносит она.
— Ну, это нестрашно. Все когда-то бывает впервые. А скажи, как твое настроение перед Играми?
Инграта нервно ерзает на диване, и Лисса хмурится: лишний вопрос. Но ничего не поделать, девушка скомканно отвечает:
— Не очень хорошее. У меня много сильных соперников, так что… да.
«Обходи эту тему стороной, — звучит в наушнике Лиссы голос Урсулы. — Спроси еще что-то».
— Хм… Ну что ж, — продолжает Грация. — В любом случае, всегда есть смысл бороться: я верю, у тебя все получится. Расскажи, кто ждет тебя дома с победой?..
На вопросы о семье Инграта тоже отвечает немногословно, хотя у Лиссы создается впечатление, что она очень любит своих близких. А еще, как ни удивительно, девушка сама, без лишних вопросов, говорит, что здесь, в Капитолии, она стала совсем иначе относиться к жизни, и если она победит, то начнет жить иначе. Как именно, Инграта рассказать не успевает — время подходит к концу, и Грация, пожелав ей удачи, приглашает к себе Марбла Хейта. На Марбле темно-синий костюм, черная рубашка и лиловый галстук — и юноша явно чувствует себя некомфортно во всем этом. И его обычно самоуверенный и наглый взгляд сейчас жалобно кричит: «Пожалуйста, дайте мне обычную футболку!» Однако Грация замечает:
— Марбл, ты выглядишь таким… серьезным.
— Лучше бы ты сказала, что мне не идет пиджак — тогда я снял бы его со спокойной душой, — ворчит трибут. С его широкими плечами пиджак и правда смотрится нелепо, но если Грация признает это — опозорит стилиста на весь Панем. Так что она пропускает это замечание мимо ушей и спрашивает:
— Уже завтра начнутся Игры. Настроен на победу?
— Еще бы! Я всю жизнь к этому стремился.
— Значит, победить в Голодных Играх — твоя мечта?
— Скорее, цель. Мечты — это для впечатлительных девиц.
— Вот как? Ну что ж, настоящий мужчина и в самом деле должен уметь ставить перед собой цели и, что важнее, достигать их, не так ли, дамы и господа?
Дождавшись, пока стихнут овации, Марбл отвечает на слова Грации:
— Не сомневайтесь, я своей цели достигну.
— Охотно верю. Ну, а что ты можешь поведать нам о себе? Кто он — Марбл Хейт?
— А что именно тебя интересует, Грация?
— Ну, допустим, есть ли у тебя возлюбленная? Уверена, многие из присутствующих — да и девушки из Второго тоже — очень хотели бы узнать это!