Терра, подобрав плотно набитый рюкзак, тоже хочет бежать, но прежде тянется за бутылкой воды, валяющейся неподалеку. Бутылку прямо из-под носа у нее выхватывает Иштар и приставляет к горлу нож, однако не успевает им воспользоваться: Терра ухитряется извернуться и ударить Иштар коленом в живот. Та от неожиданности роняет и нож, и бутылку, и Терра, подобрав их, спешит прочь: в лесу ее ждет Айвори. Правда, Салливан с тоской оглядывается на торчащий из Рога лук, но взять его уже не представляется возможным. Она лишь кричит напоследок, обращаясь к Иштар:
— Спасибо за кинжал!
Иштар от злости сжимает ладони в кулаки и хочет швырнуть Терре вдогонку тяжелый камень, но прежде, чем она успевает его поднять, со спины на нее набрасывается Марбл. У него сильные руки, еще мгновение — и он задушит ими Иштар Пибоди из Дистрикта-3, но на помощь девушке приходит Тимис. Вид у него потрепанный, очки съехали набок, щеку бороздит царапина, и руки у него заняты тремя короткими копьями, но одно из них Кардью перехватывает так, чтобы можно было атаковать. Он собирается ударить Марбла острием в шею. Тот, словно что-то почувствовав, отбрасывает в сторону Иштар, судорожно глотающую воздух, и поворачивается к Тимису лицом, ловко уклонившись от удара. Выхватывает из-за пояса меч, замахивается, пока Тимис неуклюже пытается уклониться… И получает по голове тем самым камнем, который Иштар хотела бросить в Терру. Удар оказывается на удивление сильным, и Марбл от неожиданности оседает на землю. Иштар и Тимис, коротко переглянувшись, бегут прочь.
Диаманд, утирая пот со лба, спрыгивает с постамента, на котором когда-то, возможно, стояла статуя, и осматривает поле боя. Из живых у Рога изобилия остался лишь он, оглушенный Марбл и пытающийся привести его в чувство Сандал. Где-то за колоннами еще видно, как Шейди тащит к лесу раненого Дэша, а на юг, рвано петляя, мчатся Иштар и Тимис. Диаманд мог бы догнать их и убить, но вместо этого он методично обходит трупы. Вот Кипрей с простреленной шеей. Антрацита с переломанным позвоночником. А вот то, что осталось от Тита — горелая плоть, окровавленные ошметки кожи, куски костей… Диаманд морщится, глядя на них, и, прикрыв рот ладонью, отходит в сторону. А вот Аир. Ему оторвало левую руку, да и вся левая часть его тела выглядит… ужасно. Лисса смотрит на него с отвращением, закрыв глаза рукой и подглядывая через просветы между пальцами. А есть еще Инграта, чьи останки уже не отыскать беглым взглядом — их поглотила пыль и грязь, затоптали другие трибуты, и даже с планолета нельзя будет увидеть всего, чтобы собрать и вернуть во Второй дистрикт.
У тела Анести Диаманд задерживается дольше прочих. Изучающе смотрит в ее закатившиеся холодно-голубые глаза, а затем серьезно, угрожающе спрашивает:
— Какого черта ты убил ее, Хейт?
Марбл поднимается на ноги, держась за затылок.
— Кто бы мог подумать, эта сучка из Третьего нехило припечатала меня этим булыжником… — бормочет он.
— Ты будешь отвечать на мой вопрос? Мало того, что мы потеряли Инграту еще до старта, так потом ты взял и убил сильного союзника. Сам!
— Она не была нам союзником. Эта бесячая девка переметнулась к Двенадцатым еще там, в Тренировочном центре!
— С чего ты взял? — хмурится Диаманд.
— Видел, как они переговаривались перед интервью. И во время отсчета она успела перемигнуться с девчонкой. Смирись, дружище. — Он успокаивающе хлопает Уиндема по плечу.
— С ума сойти. Трое профи погибли в первые минуты Бойни!
— Аир не был профи.
— Но он хотя бы пытался защитить Рог изобилия от этого придурка с гранатой.
— И поплатился за это.
— Вы говорите про мальчика из Девятого? Если бы не он, пострадать могли бы все, в том числе и мы с вами. Я вам не мешаю, ребят? — тоскливо спрашивает Сандал, оглядывая поле боя.
— Прости, — разводит руками Диаманд. — Мы пытаемся подсчитать потери и понять, что делать дальше. И ты прав, Аир отвоевал для нас площадку у Рога, так что теперь это наше место… Вот только что мы будем с этим делать?..
— Кажется, уже никто никого не убьет, — констатирует Лисса, глядя на экран. — Давайте пушку.
И арену оглашает шесть выстрелов, прерывая Сандала, хотевшего что-то сказать. Когда пушка стихает, Шортли кивает, словно соглашаясь с чем-то — то ли с ней, то ли с самим собой.
— Думаю, сначала нам нужно… ну, осмотреться, — замечает он. — И уйти подальше от Рога, чтобы они смогли забрать тела.
— Отлично! — соглашается Марбл. — Может, найдем кого-то, кого можно будет добить. — Он поднимает с земли свой меч с лезвием, перепачканным кровью Анести, и прячет его в ножны, закрепленные на поясе. — Вы идете, или как?
Комментарий к XVII
Огромная благодарность моей подруге Людочке за помощь с выбором первых жертв и идей насчет их смерти с:
========== XVIII ==========
Хион без оглядки бежит вперед — куда глаза глядят и куда ноги несут. В Дистрикте-8 он никогда не слыл хорошим бегуном, и сейчас ничего не изменилось: дышать с каждым последующим метром становится все труднее, а ноги уже едва отрываются от земли. Рот заполнил металлический привкус крови, и больше всего на свете хочется остановиться, упасть на колени и выкашлять легкие к чертям. Просто потому, что они уже, кажется, лезут наружу. Но Хион продолжает бежать, сбавляя темп лишь тогда, когда кромка леса оказывается всего в какой-то сотне метров от него. Последний отрезок пути Вагнер проходит шагом, сильно петляя на подгибающихся ногах.
Лес начинается с ряда густых кустов, меж которых протоптаны узкие дорожки, ведущие вглубь. По одной из таких дорожек Хион и вваливается в чащу, стараясь верить в то, что производит не слишком много шума. Нужно передохнуть, и спрятаться за кустами кажется лучшей идеей: здесь должно быть безопасно. Без сил опустившись на колени, Хион подползает к самому широкому кустарнику. Перед глазами плывет, а в висках отчаянно бьется пульс, и хочется лишь одного: лечь. Руки дрожат, и Хион уже готов опуститься на землю, как вдруг замечает сжавшуюся в комок фигуру в болотно-зеленом кафтане. Ссутулившись, другой трибут прячется за кустом, сквозь его густую крону пытаясь разглядеть то, что происходит у Рога изобилия, но куда там — он слишком далеко, да и смотрит трибут — кажется, девушка, — не совсем в ту сторону. Хион замирает, пытаясь не выдать своего присутствия, но под его ногой предательски хрустит ветка. Другой трибут, вздрогнув, оборачивается, на долю секунды уставившись на него немигающим взором, и поднимает визг.
— Тихо, тихо! — испуганно бормочет Хион, вмиг оказываясь рядом с оглушительно визжащей девушкой и зажимая ей рот ладонью. — Я ничего тебе не сделаю.
С полминуты девушка бьется в конвульсиях, пытаясь вырваться из рук Хиона и отчаянно кусаясь, и он не сразу успевает сообразить, с кем вообще имеет дело. Но в конце концов пленница успокаивается и уже почти спокойным тоном спрашивает:
— Как я могу тебе верить?
Хион узнает в перепуганном круглом личике Айвори Ферфакс и пожимает плечами:
— Я похож на убийцу?
— Ну, у тебя есть нож…
— Логи-ично! Но если бы я хотел им воспользоваться, то уже сделал бы это.
— Логично…
— Слава богу, разобрались. Слушай, а ты больно кусаешься! — он потирает укушенный палец.
— Прости. Я боялась, что ты меня убьешь.
— Давай, повесь на меня все смертные грехи, — недовольно бурчит Хион, обтирая ладонь о штанину и наконец устраиваясь поудобнее в траве. — Жара! — восклицает он спустя пару мгновений и принимается расстегивать оловянные пуговицы на кафтане. Вот уж распорядители поиздевались, нашли какие-то древние охотничьи костюмы… Ну хоть удобно, и на том спасибо. Разрушенный замок, надо же… — Как тебе арена? — устало спрашивает Хион у робко молчащей Айвори.
— Необычная… — после короткой паузы замечает она. — Хион, что там происходит? Ну, у Рога…
— Там? Там… — и он не может удержаться от нецензурного словечка. Айвори лишь понимающе кивает, будто и не удивлена вовсе, и закусывает нижнюю губу.
— Ты видел убитых? Их много? Расскажи, Хион, пожалуйста! — она умоляюще смотрит на него. Хион хмурится: заново воспроизводить в памяти суматоху, начавшуюся с того момента, как несчастная девчонка из Второго подорвалась на мине, ему хочется меньше всего. Пыль, крики, кровь, тела — все смешалось в голове в один неприятный липкий комок. Хион до сих пор не верит, что выбрался из него живым — он просто подобрал то, что валялось под ногами, и побежал. Жаль, Сандал остался там — но он, и без того нерешительный, теперь считает себя обязанным жизнью парням-профи и едва ли решится предать их. Бедолага Сандал, как бы они не избавились от него, со временем посчитав ненужным… Когда он передал Хиону кинжал, в его глазах было лишь замешательство, наверное, как и у самого Хиона: ему до сих пор хочется спросить, что происходит.