— Мне кажется, мы никого здесь не найдем, — заявляет спустя пару часов безуспешных поисков Диаманд. — Во всяком случае, сегодня. Так что предлагаю вернуться.
И они покидают замок, пока еще вполне приветливый и безобидный.
На другом конце арены Тимис Кардью усердно строит шалаш у родника, пока Иштар мастерит ловушки для других трибутов — однажды в них кто-нибудь, да попадется. Иштар выглядит хмурой и сосредоточенной, на реплики своего союзника отвечает коротко и неохотно, и иногда кажется, она с радостью сказала бы ему: «Отстань, раздражаешь». Тимис поглядывает на нее с тоской и после очередной язвительной фразы замолкает. Ему и так невесело, а Иштар лишает его единственной возможности отвлечься и поговорить хоть с кем-то, и Тимис, закончив с постройкой убежища, идет проверить силки, которые расставил неподалеку, чтобы, вернувшись, снискать одобрительную и почти радостную улыбку напарницы: теперь у них есть хороший ужин. И пока Тимис подрагивающими руками свежует довольно крупного кролика, Иштар наконец заводит беседу.
Линария и Таласса беседовать не перестают с тех пор, как убежали достаточно далеко от Рога. Все это время они пытаются найти водоем, но безуспешно, и Таласса заметно нервничает, иногда взрываясь. Напряжение так велико, что в какой-то момент девушка просто опускается на землю, отчаянно вскрикнув:
— Мы никогда не найдем эту чертову воду!
Ей, выросшей на берегу моря, без воды никак. В реке она могла бы наловить рыбы, а вот как подбить птицу или белку, не имея оружия… В том состоянии, в котором она находится сейчас, Таласса едва ли сообразит, как установить даже самые простые силки, хотя Лисса уверена: пройдет немного времени, и девушка соберется, станет лидером, каким наверняка привыкла быть у себя в Четвертом. Пока же Линария пытается подбодрить ее и рассмешить, а еще — найти выход.
— Мы просто устали, — заверяет она. — Завтра продолжим поиски, а сегодня я предлагаю отдохнуть. В моем рюкзаке есть фляга с водой, до утра нам хватит… Плохо, что нет ножа. Ну ничего, что-нибудь придумаем. Таласса, ну же, все не так плохо!
— Пожалуй, ты и права, — слабо улыбается Таласса. — Мы справимся. А вместо ножа можно использовать хорошо заточенный камень!
— Вот видишь! — обрадованно восклицает Линария. Пока Таласса ищет подходящий камень и пытается его заточить, она набирает немного груш и яблок, горсть черники и немного ежевики — на обед, плавно перетекающий в ужин. Вскоре у девушек готово и некое подобие ножа, так что они могут разрезать на куски прочную проволоку, найденную в рюкзаке, и соорудить с ее помощью несколько ловушек для дичи; Таласса выглядит после этого заметно бодрее.
Неплохо дела обстоят и у Сиены с Маркусом. Убежище они находят в небольшом овражке неподалеку от берега реки, и хотя поначалу Сиена долго не может оправиться от совершенного ею убийства, Маркусу удается привести ее в чувство и успокоить. Во многом этому способствует пачка сигарет, найденная им в кармане рюкзака, и убежав на приличное расстояние от Рога изобилия, эти двое выкуривают не меньше трети ее содержимого, прежде чем начать здраво рассуждать. Когда Сиене наконец удается совладать со своими нервами, она выходит на охоту, держа наготове арбалет: с ним и с прочными металлическими пластинами на груди и спине девушка похожа на средневековую воительницу. Лисса улыбается этому сравнению: недаром почти в каждый рюкзак у Рога изобилия в этот раз была помещена какая-то часть доспехов. Сумки, отвоеванные Маркусом, оказались одними из самых крупных как раз за счет этого, и нагрудные пластины пришлись как раз впору Сиене. Самому Хейстеду достались наплечники, но он как будто не видел в них особого смысла, хотя и надел на всякий случай.
К вечеру Сиене удается подстрелить косулю, и Маркус, разделав тушку, часть поджаривает на костре, а часть оставляет коптиться. Соперники ему не страшны: даже если профи и придут на огонь, они с Сиеной без труда их одолеют.
Вик Холливел не может найти источник воды до позднего вечера, и в небольшой сумке за его плечом нет ничего, чем можно было бы утолить жажду, так что на ночлег юноша устраивается, измученный жаждой. Он даже не ужинает, хотя вполне мог бы завалить какого-нибудь крупного зверя при помощи копья. Вместо этого Вик распихивает по карманам немного фруктов и взбирается на широкую ветку дерева — не слишком высоко, но если соперники будут проходить мимо, едва ли его заметят. Там он перекусывает яблоками, кажется, лишь раззадорив свою жажду, и дожидается ночи.
Хуже всех приходится в первый день на арене Шейди и Дэшу. Они тоже не нашли водоема, но им это и не нужно: Шейди сейчас занимает только плечо Дэша. Оттащив Кахейла так далеко от Рога, как только смогла, она сразу же промыла рану и попыталась обеззаразить целебными листьями, но та все равно начала гноиться к вечеру, а Дэш все это время находился в полубессознательном состоянии и лишь изредка приходил в себя. Вот и теперь, снова очнувшись, он пытается казаться бодрым и шутить, но на лбу выступила испарина, а смуглое лицо кривится от боли. Практически всю воду, что у них была, Шейди отдала ему и за этот день, кажется, постарела лет на десять. Измученная, уставшая, она сидит подле Дэша, держа его за руку, и тихо поет срывающимся голосом, а Дэш просит не плакать и обещает, что выкарабкается. И где же их спонсоры? Неужели трагическая история любви не так глубоко затронула сердца капитолийцев, как казалось Лиссе во время интервью? Или дела Дэша настолько плохи, что ничто уже не поможет? Впрочем, спонсоры спасали трибутов и в более безнадежных ситуациях.
А кое-чьи поклонники готовы помочь своему любимцу даже тогда, когда тот не испытывает в этом острой необходимости.
Терра возвращается к своей команде довольно скоро, держа в руках несколько длинных и гибких веток. У Хиона к тому времени уже готова палатка, а Айвори заканчивает расставлять неподалеку от их лагеря силки и капканы — вполне можно ожидать, что скоро хоть в один из них попадется какая-нибудь зверушка. Когда она возвращается, Терра сосредоточенно обтесывает одну из веток, удаляя сучки и зазубринки и заостряя край: это будет стрела.
— А из чего ты будешь делать тетиву? — задумчиво спрашивает она, подсаживаясь к подруге. Та пожимает плечами:
— Пока еще не знаю. Надо найти какую-нибудь лозу или что-то такое… Может, попробовать распустить веревку из рюкзака и перекрутить нити?
— Знаешь, я слышала… — начинает Айвори, неловко теребя кончик косы. — Слышала, что тетиву можно сплести из волос. И… я подумала, у меня они длинные… Как раз должно хватить. Вот.
— Не думай даже! — в ужасе восклицает Терра, вскочив на ноги. — Не смей, слышишь?
— Но…
— Нет, я сказала! Возражения не принимаются. Найду что-нибудь еще. Твоя коса неприкосновенна. — И Терра возвращается к своему занятию. Айвори, понуро опустив голову, плетется к Хиону, который у берега реки заостренной палкой пытается ловить рыбу, впрочем, безуспешно.
— Хион, — тихо просит она. — Можно попросить тебя отстричь мне косу?
— Что? — переспрашивает он, рассеянно обернувшись.
— Я хочу отстричь волосы, — повторяет Айвори, закусив губу, — чтобы Терра могла свить из них тетиву для лука и охотиться. И защищаться от других трибутов.
— И ты хочешь, чтобы это сделал я? Ну уж нет. Я видел, в каком Терра восторге от твоей косы. Знаешь, как мне влетит, если она узнает?
— Я не скажу, что это сделал ты. Просто сама я не смогу… Жалко.
После недолгих разговоров Хион наконец соглашается. Айвори оттягивает косу в сторону и велит:
— Режь! Только меня не порань.
Хион послушно заносит кинжал над длинными волосами цвета древесной коры и вдруг замирает: с неба за спиной Айвори спускается серебряный парашютик, подарок от спонсоров.