В кармане все еще лежит горстка ядовитых ягод. И Шейди, в очередной раз перекатив их между пальцев, понимает, что вряд ли сможет спокойно продолжить борьбу на арене — уж лучше вернуться туда, где она оставила Дэша. Он все еще лежит на сырой от утренней росы траве — планолеты не появятся, чтобы забрать тело, пока поблизости кто-то есть. Шейди садится напротив и, глубоко вдохнув, кладет на ладонь несколько ягод. Ее тонкие губы подрагивают от страха, русые волосы, растрепавшиеся на ветру, бьют по глазам. Отбросив пряди за спину, она жмурится и раскусывает ягоды.
— Еще солнце не встало, а пушка звучит уже второй раз, — ворчливо замечает Марбл, расхаживая вокруг Рога изобилия. — Эдак они все перемрут и без нашей помощи!
— Тебе так неймется кого-нибудь убить? — хмуро спрашивает Диаманд, методично затачивая метательные ножи. — Успеется еще. Не торопи события.
— Ну нет, дружище. Профи мы или кто? Надо идти на разведку, — решительно заявляет Второй. Он легко подбрасывает в ладони палицу с шипастым навершием, и жест этот выглядит угрожающе, хотя настроен Марбл вполне себе мирно, несмотря на то, что пушки разбудили его, не привыкшего вставать так рано.
— Еще солнце не встало, а тебе уже на месте не сидится, — передразнивает Диаманд интонации напарника, не отвлекаясь от своего занятия.
— Вообще, это логично, — затягивает Сандал свою усыпляющую песню. Марбл незаметно закатывает глаза, но Четвертый продолжает: — Наверняка многие еще спят, а во сне убить кого-то получится быстрее и проще.
Диаманд ожидает, что после таких слов Марбл передумает идти прямо сейчас: ему-то хочется видеть страх в глазах жертвы, слышать ее мольбы о пощаде… Это он, Диаманд, предпочел бы убивать быстро и не ломать комедию, хотя нападать на спящих и безоружных — это все-таки подлость. Но Марбл лишь улыбается: видимо, рад тому, что Сандал его поддержал. Но Шортли еще отнюдь не закончил свою монотонную речь.
— Другое дело, что вообще-то пушки стреляют так громко, что наверняка не осталось того, кого бы они не перебудили.
И все это можно было сказать куда короче, вздыхает Диаманд. Хороший ты парень, Сандал, но вот когда говоришь, кровь в жилах стынет. От скуки.
— Плевать, спят они или нет, я не собираюсь протирать штаны, сидя у Рога, когда где-то кто-то сражается! — И Марбл воинственно поднимает палицу над головой.
— Значит, от своей идеи ты не отступишься?
— Нет. Но идти надо вдвоем, кто-то должен остаться здесь и охранять наши припасы от этих прохвостов из бедных дистриктов: нельзя недооценивать врага!
Диаманд с радостью остался бы здесь, но с сомнением косится на Сандала: у того на лице написано, что он не горит желанием куда-либо идти, хотя и поддержал поначалу идею Марбла — очевидно, из вежливости.
— Пусть Сандал остается, я пойду с тобой.
Шортли благодарно смотрит на него, и Диаманд кивает в ответ.
— Только надо взять с собой еды, — добавляет он, слезая с поваленной колонны. Вчера они неплохо проголодались.
— Кто ж знал, что мы так долго там пробудем…
— Вы сегодня куда направитесь? — интересуется Сандал. — В лес?
— Вообще-то, я собирался продолжить осмотр замка, — пожимает плечами Марбл.
— Серьезно? Мы вчера весь день там проторчали и ничего не нашли! — возмущается Диаманд.
— Ага, и обошли не больше половины.
— Ну, я бы сказал, что ты преувеличиваешь… — начинает Сандал. Уиндем согласен с ним: они исследовали вчера немаленькую площадь, и сегодня разумнее было бы прочесать лес, и после долгих и вполне логичных доводов Марбл наконец идет на компромисс.
— Хорошо, — кивает он, — до обеда мы проверим ту часть руин, где не побывали вчера, а потом направимся в лес. По рукам?
И полчаса спустя они уже переходят пересохший ров, отделяющий Рог изобилия от замка, по одному из шатких мостов, заботливо оставленных распорядителями. Марбл на всякий случай сверяется по компасу:
— Так, сегодня нам на юг… Давай зайдем через главный вход и там уже двинем осматривать помещения?
Диаманд кивает, и вскоре, попетляв по пустынным комнатам, покрытым пылью, они оказываются в узком и темном коридоре.
— Эта часть замка сохранилась лучше той, где мы были вчера, — замечает Диаманд, глядя по сторонам. — И картины на стенах сохранились… И витражи в окнах… Стой! — восклицает он, схватив за ворот идущего впереди напарника.
— В чем дело?
— Пока не уверен, но прежде, чем идти дальше, пригнись. А еще лучше — ползи, — велит Диаманд, вглядываясь вдаль. Коридор, по которому они идут, освещается солнечным светом, пробивающимся сквозь стекла высоких узких окон, но дальше он круто заворачивает вправо, и вместо окон на высоте около двух метров над землей появляются факелы, закрепленные в держателях на стене. Это выглядит подозрительным, особенно если учесть, что они находятся на арене — распорядители не поскупятся на ловушки. Диаманд пристально всматривается в стену, освещенную огнем с ближайшего факела; он не уверен, верны ли его опасения, но лучше перестраховаться.
— Что за бред? — хмурится Марбл, не знающий ничего о мыслях напарника. — Эй, ты чего замер?
— Тут может быть ловушка. Не хочешь пригнуться — тогда я пойду первым, — с легким сомнением в голосе отзывается тот и, опустившися на холодный каменный пол, по-пластунски пересекает незримую границу между коридором с окнами и коридором с факелами. Несколько метров — и справа раздается тихий скрип, а затем над головой у Диаманда пролетает сноп стрел. За спиной раздается удивленный возглас Марбла. Диаманд кричит ему, чтоб не думал, что стрелы закончились, и ползет дальше, пока наконец этот коридор не заканчивается, разветвляясь на два других.
— Как ты узнал? — недоуменно спрашивает Хейт, поравнявшись с ним.
— Тот коридор слишком резко обрывался. Мне показалось, это неправильно. А потом стена… Видишь, она неравномерная? Я предположил, что там могут быть пазы для стрел, но не был уверен.
— И в итоге спас нам жизнь. Значит, механизм срабатывает, когда кто-то касается пола?
— Очевидно, так. Куда пойдем дальше? Направо, налево? И вообще, что мы ищем?
— Как что? Трибутов. Я больше чем уверен, где-то неподалеку должна быть девчонка из Восьмого. Или этот… Ром. Из Третьего.
Диаманд пожимает плечами. Замок огромен — может, эти двое и правда где-то здесь, вот только чтобы найти их, потребуется целая вечность — петлять по этажам и галереям можно сколь угодно долго, а еще здесь случаются внезапные обрывы: вот ты идешь по коридору, а вот он заканчивается, и перед тобой — голубое небо и кажущиеся бесконечными просторы арены под ногами. Но это на верхних этажах — здесь, на первом, все в порядке. И все словно свидетельствует о том, что прежде в этом замке кипела жизнь. На стенах висят покосившиеся портреты в золоченых рамах и старинные гербы (где же герб Капитолия?), в пышных комнатах — кровати с балдахинами, до дыр проеденными молью, и отсыревшие столы, накрытые истлевшими скатертями, пыльные вазы с засушенными цветами… Вон поваленная статуя обнаженной женщины, а там, за углом, стоит заржавевший рыцарский доспех, которому Марбл в насмешку поднимает забрало, скрывающее черную пустоту вместо лица. Самое время и самое место поразмышлять о сущности арены — руины напоминали Диаманду мир, существовавший до появления Панема. Такой же древний и разрушенный.
Усмехнувшись, он украдкой достает из-за пазухи книгу, взятую на арену из дома. «Франц Кафка. «Замок». Удивительная ирония — может, к концу Голодных Игр он как раз дочитает роман?.. Вернуться с арены живым для Диаманда из Дистрикта-1 — дело принципа. Дело чести.
Отвлекшись от размышлений, он озирается по сторонам. Впереди — огромный зал со сквозным проходом: на противоположном конце виднеется дверь.
— Идем туда? — уточняет Марбл и, получив кивок, делает шаг вперед. Диаманд ступает следом, внимательно осматриваясь. Помещение, где они находятся, очевидно, когда-то было бальным залом — резной паркет с причудливыми узорами, роскошная люстра из хрусталя, тяжелые портьеры на окнах…
— Сколько же денег ушло на то, чтобы все это отстроить… — восхищается Уиндем, а мгновение спустя слышит грохот и ругательство, сорвавшееся с губ Марбла. — Что за… — начинает он и тут же резво отпрыгивает в сторону: паркет под ним начинает трещать и осыпаться, открывая взгляду бездонную пропасть.