— Еще одна ловушка! — тяжело дыша, отзывается Марбл, тоже успевший вовремя отскочить.
— И как это работает? Сейчас мы стоим, и все в порядке… — вслух размышляет Диаманд.
— Может, повернуть назад, пока не поз… Поздно. — Марбл оглядывается и видит, что дверной проход, в который они вошли, перекрыт как будто случайно сорвавшейся с крюка люстрой.
— Паркет! — восклицает тем временем Диаманд. — Узоры на полу различаются. Что, если… — Он метает пару ножей, чтобы проверить свою теорию. Тот, что угодил на выложенную из кусочков разного по цвету дерева розу, остается лежать на месте, тогда как квадрат с изображенной на нем птицей от соприкосновения с оружием рушится, и деревянные перекладины, из которых он был сложен, осыпаются в пропасть.
— Наверное, розы чем-то подпираются снизу, — предполагает Марбл и невесело добавляет: — И их гораздо меньше.
Он прав: квадратов с птицами куда больше, и расположены они в совершенно хаотичном порядке. Сейчас Диаманд стоит на розе, и справа от него еще три таких, а вот вокруг Марбла одни птицы, и куда бы он ни ступил, его ждет смерть. Благо, квадраты не такие большие — примерно по полметра в длину и ширину, и Хейт легко перепрыгивает на ближайшую розу. Осматривается и кричит:
— У противоположной двери одни птицы! И вдоль стен тоже!
Черт возьми.
— Я вижу розу у левой стены, — наконец говорит Диаманд после нескольких минут напряженного молчания.
— Да, но оттуда нам не выбраться — разве что пройти сквозь стену. Справа хотя бы окна есть…
Окна и ни одной розы.
— Давай рискнем. Раз они оставили там нормальную плиту, значит, зачем-то это было нужно. Будет глупо, если мы останемся в этом зале — не может быть, чтобы отсюда не было выхода. Люстра не просто так упала.
И он перепрыгивает с розы на розу, стараясь как можно тщательнее рассчитывать точность прыжка. Иногда нужные плиты находятся слишком далеко друг от друга, и не будь он так хорошо подготовлен, непременно сорвался бы.
На квадрат с розой у стены Диаманд приземляется первым и дожидается Марбла: поскольку начали они с разных частей зала, ему приходится преодолеть чуть большее расстояние. Остался один прыжок, и Диаманд невольно хмурит брови: Марбла от него отделяет шесть квадратов с птицами. Порядка трех метров, если быть точнее — сам он перепрыгивал только два с половиной и теперь не на шутку переживал за напарника: а ну как сорвется? Он отходит к дальнему краю плиты, чтобы Марблу было куда приземляться, и тот наконец делает прыжок. И… приземляется на квадрат с птицей, на самый ее край, совсем рядом с розой. Когда паркет начинает осыпаться, Марбл успевает схватиться руками за край плиты, на которой стоит Диаманд, и тот подает напарнику руку, помогая взобраться наверх, хотя в голове и мелькает мысль: «А надо ли?..» Но думать об этом уже поздно.
— Итак, мы живы, — констатирует он, — и отрезаны от выхода.
— И я выронил палицу, пока прыгал, — со злостью добавляет Марбл. — Что дальше? — Он, очевидно, сердит еще и из-за того, что весь Панем увидел его слабость, то, что он не смог перепрыгнуть… Что ж, его можно понять.
Диаманд вздыхает и облокачивается на стену в раздумьях. Облокачивается и чувствует, как та начинает подниматься, проворачиваясь вокруг своей оси. Он едва успевает сгруппироваться, чтобы не переломать себе все кости, оказавшись на противоположной стороне и упав на холодную сырую землю. Потайной ход! И здесь темно, хоть глаз выколи.
— Хейт! Хейт, слышишь меня? — громко спрашивает он, прижавшись к стене.
— Да! Что за дрянь тут происходит? — раздается оттуда приглушенный голос Марбла.
— Здесь потайной ход или я не знаю, что это! Фонарик у тебя?
— Да.
— Тогда просто прислонись к стене и будь готов шмякнуться на землю. Мне кажется, отсюда можно найти выход.
Мгновение спустя Марбл уже стоит рядом с Диамандом, потирая поясницу.
— Так и сломать себе что-нибудь недолго, — саркастически усмехается он, нашарив в кармане фонарик и щелкнув включателем. — Ого! — присвистнув, Хейт вскидывает брови. И есть, от чего: вокруг — деревянные бочки, множество стеллажей и ниш в стенах, заполненных стеклянными бутылками до самого потолка. Здесь есть даже переносная лестница, которой можно воспользоваться, чтобы взять бутылку с верхней полки. Винный погреб!
Диаманд подходит к одной из ниш и достает оттуда первую попавшуюся бутылку. Брезгливо смахнув с нее паутину и толстый слой пыли, читает этикетку: «Красное сухое». Маркировка, сорт винограда — все на месте.
— Прихватим пару бутылочек? — повеселевшим голосом спрашивает Марбл.
— Да можно… — протягивает Диаманд, изучая погреб. — Ничего себе, даже штопор есть… — Он наклоняется, чтобы поднять его с земли, и машинально прячет в карман. Да уж, распорядители развлекаются, как только могут. Он понял это еще по доспехам, найденным внутри Рога изобилия, но винные погреба — это уже похоже на издевательство. — Надо бы искать выход отсюда, Хейт.
— Надо бы, — соглашается тот, пряча в рюкзак две бутылки вина. — Думаю, если он где-то и есть, то прямо по коридору, — и Марбл указывает рукой в сторону узкого тоннеля, которому отсюда не видно конца.
— Что ж, выбора у нас все равно нет, правда? — и Диаманд вслед за напарником, освещающим путь, направляется в подземный коридор.
Сложно высчитать, сколько времени они так идут: часы на арене запрещены, а ориентироваться по солнцу в подземелье не представляется возможным, но в какой-то момент перед молодыми людьми оказывается лестница, выдолбленная прямо в глинистой почве и ведущая наверх. Взобравшись по ней, они попадают в еще один тоннель — на этот раз короткий, метров пяти длиной, с металлическими стенками, чуть изогнутый и расширяющийся… и заваленный всякой всячиной. Рюкзаки, спальные мешки, оружие, отдельно разбросанные предметы вроде зубных щеток и столовых приборов — чем ближе к свету, тем больше.
— Послушай, тебе не кажется, что это…
— Чертов Рог изобилия! — Марбл не дает Диаманду договорить, и его голос звучным эхо раздается над ними. И когда они выбираются, наконец, наружу, Сандал встречает их с трезубцем наперевес и с лицом, напуганным до смерти.
— Расслабься, это всего лишь мы, — усмехается Диаманд, по-приятельски похлопав его по плечу.
========== Интермедия ==========
Северилл Стоун раздосадованно стукнул кулаком по столу; послышался тихий звон — это звякнула о стенки фарфоровой чашки серебряная ложечка. Крепкий кофе чуть расплескался по столу, и безгласая служанка поспешила вытереть лужицу, пока господин Стоун хмурился и скрипел зубами от злости. На телеэкране, занимавшем всю стену столовой, показался планолет, металлические щупальца которого равнодушно забрали с арены тела погибших трибутов из Дистрикта-6.
— Может, тебе все-таки стоило поддержать мальчика?.. — Женщина в изумрудном платье, щедро усыпанном стеклярусом, тихой поступью подошла к Севериллу и опустила руки ему на плечи.
— Ты видела его рану, Леа? Уже вчера, когда она загноилась, стало понятно, что парень не выкарабкается.
— Но с нашими средствами…
Северилл вздохнул, задумчиво корябая ногтем худой щетинистый подбородок. Жена ничего не смыслила ни в Голодных Играх, ни тем более в ставках, и объяснять ей, что на лекарство, которое действительно могло бы помочь, он потратил бы больше денег, чем мог получить в случае победы Дэша Кахейла, кажется пустой тратой времени. Леа все равно останется при своем мнении: трибутам надо помогать просто потому, что они вызывают симпатию. Ей самой, например, в этом году больше других нравилась именно пара из Дистрикта-6, так что радость жены, когда Северилл решил сделать ставку на Дэша, не знала границ. Еще бы: трогательная история о любви, прямо как в дурацких мелодрамах, которые так любит Леа. Неудивительно, что к Квартальной Бойне она проявила внимания больше, чем ко всем предыдущим сезонам Игр.
Северилл раздраженно сплюнул — черт его дернул поставить на победу Шестого! Потраченные деньги он мог бы вложить в куда более выгодное дело, но теперь, когда его фаворит погиб на второй день, все рухнуло. Никаких денег господин Стоун, разумеется, не получит — рассчитывать на то, что ему по крайней мере вернут часть уплаченной ставки, можно было лишь в случае попадания Кахейла в финал: чем дольше трибут продержится на арене, тем больше становится шанс спонсора возместить убытки… Но не в случае Северилла Стоуна. Его трибут погиб в самом начале, не показав никаких успехов и не заработав рейтинга. Восемнадцатое место из двадцати четырех, проигрыш в первой же схватке у Рога изобилия, серьезная рана, нелепая смерть — все это не делало чести ни Дэшу Кахейлу, ни тому, кто решил рискнуть и поставить на него. Северилл Стоун так крепко сжал в руках кофейную чашку, что у той надломилась фарфоровая ручка. Что ж, надо уметь признавать поражения: Дэш погиб, несмотря на то, что казался перспективным трибутом, и Северилл тоже выбывает из игры, чтобы на будущий год сделать более выгодную ставку — быть может, на кого-то из трибутов-профи. Такого, как Марбл Хейт, чье недовольное и заспанное лицо мелькает теперь на экране. Он пока лидирует в общем рейтинге трибутов: победил в схватке с девчонкой из Первого, выбив ту из борьбы за первенство, и даже то, что Иштар из Третьего слегка оглушила его камнем, не сильно подпортило парню репутацию. Все-таки первое убийство в Квартальной Бойне — его заслуга, а это дорогого стоит. Да еще неплохие успехи у Сиены, удачно выстрелившей по пареньку из Одиннадцатого, и у Рома Гаррисона, благодаря которому погиб Дэш… В рейтинговой таблице эти трибуты пока лидируют, но еще только начало второго дня на арене — кто знает, как обернутся события дальше? Не один раз случалось так, что в Играх побеждал какой-нибудь не самый выдающийся парнишка с почти нулевым рейтингом — тихо скрывался в кустах, ловко обходил все ловушки, а в финале проявлял себя как прекрасный воин. Игры — лотерея, и непросто догадаться, кому улыбнется удача на этот раз.