«Тысячи! Тысячи тонн православных отходов! Так-так-так-так, — завертелось в голове. — В очередь! В о-че-редь! Не волнуйтесь, всем хватит! Срань господня! Можно наладить регулярные поставки! Реклама. Красивая упаковка. Этикетка: „Продукты жизнедеятельности святого Варфоломея“, „Содержимое кишечника святой Матроны“, да что там — „Стул патриарха!!!“»
Сема сигналил, пер внаглую, подрезал и снова сигналил! Подъехав к дому, заглушил машину и пулей влетел в квартиру. Крепкий чай, компьютер, телефон и записная книжка — все готово для начала. Стоп! Сема плюхнулся на старый скрипучий диван: «Надо все обдумать: идея новая и не стоит сразу бросаться в лобовую атаку. Сходить в маленькую церковь через улицу, поговорить с попом? Нет, он ничего не решит. Тут надо брать сразу верхушку, но как? Надо съездить в монастырь, поговорить с настоятелем. В первую очередь — легальность… Ага!» Сема вскочил, порылся в столе и извлек старый крестик, зачем-то хранимый многие годы. Надел на шею. Так-то лучше. Теперь — свой! Сема взял телефон.
— Алло, — ответил певучий женский голос.
— Здравствуйте… храни вас господь… православные… скрепы… — замямлил Семен. — Я хотел бы сделать благое дело для вашего храма…
— Номера кошельков и банковских карт для пожертвований есть на нашем сайте.
— Нет-нет. Я хотел предложить вам услуги по откачке выгребных ям…
— Спасибо, нас обслуживает другая организация. До свидания.
— Бесплатно! — заорал Семен и на другом конце послышалось приглушенное: «Батюшка, тут человек говорит, что бесплатно… Да?.. Хорошо».
— Мы будем ждать вас завтра. Только постарайтесь заехать с заднего входа, чтобы не смущать прихожан.
— Я могу прямо сейчас.
«Батюшка, он может сейчас… Хорошо».
— Приезжайте. Скажете, что вы к Агафону.
— Спасибо… Слава Иисусу… Извиняюсь… Я…
— Вы давно были в церкви?
— Нет. Да… Давно. Каюсь…
— Не волнуйтесь. Мы вас ждем.
Гудки — повесили трубку. Сема вскочил и зашагал по комнате:
— Так. Спокойно. Трезво, холодно берем попа за бороду и прощупываем. Главное — заинтересовать, дать толчок мысли, схватить за жадность, но не переиграть. Все должно выглядеть как предложение взаимовыгодного сотрудничества. Благотворительность, но не без куска хлеба за старания — божья благодарность в виде сытого желудка. Да! — он выбежал на улицу.
Через час Семен подъехал под камеры наружного наблюдения к кованым воротам монастыря. За высоким кирпичным забором виднелись белокаменные строения, увенчанные зелеными шапками с крестами. Шумели стройные тополя, каркали вороны.
Сема вышел из машины и нажал на кнопку звонка. В динамике зашипело, и хриплый голос спросил:
— Кто?
— Я звонил… Мне сказали: спросить Агафона.
— Сейчас, — прошипело в ответ.
Через пять минут ворота открылись. Семена проводили к выгребной яме, и он быстро и профессионально справился с работой.
— Отец Агафон, — сказал Сема, — мне надо с вами поговорить.
— Я простой послушник, — развел руками худосочный мужичок. — Вам надо разговаривать с батюшкой. Сходите в церковь…
— Нет-нет-нет, я хочу поговорить о весьма деликатном деле… как бы это сказать, коммерческом предложении.
— Это монастырь, а не базар!
— С кем я могу поговорить? Кто у вас главный?..
— Послушайте, мы ничего не покупаем, уходите, пока я не вызвал охрану, — мужичок показал кривым пальцем на ворота.
— Я ничего не продаю. Мне надо поговорить с настоятелем…
— Господи, во имя Иисуса Христа, уходите.
— Хорошо, но когда я встречусь с вашим начальством, я обязательно вспомню послушника Агафона…
Монах вздрогнул:
— В чем заключается предложение?
Семен загадочно улыбнулся и покосился на свою машину.
— И? — священнослужитель нахмурился.
— Там полная бочка отходов монастыря.
Агафон молчал. Тогда Семен продолжил:
— Их можно продавать, как мощи…
— Сашенька, Николай! — крикнул монах. — Проводите этого юродивого.
— Не надо, — Сема прыгнул в машину. — Я сам могу.
— Больше не приезжайте, — сказал Агафон, и ворота закрылись.
— Не так! Не так надо! — Семен нажал на педаль газа. — Нельзя прямо так — сходу. Новое всегда воспринимается с большим трудом. Любое новшество — вывод системы из равновесия. Люди боятся перемен — факт! Но чай не будет сладким, если не положить туда сахара и не размешать. Зачем я вообще разговаривал с пешкой? Он — холоп! Только настоятель. Только настоятель может взять на себя смелость внедрять в систему новации, а рабы покорно съедят все, что им вывалят, оближут корыто и будут восхищаться вкусом. Система должна захотеть перемен, а такое желание легко зародить простой жаждой денег… Надо начинать издалека, постепенно подготавливая настоятеля к перспективам большого куша. Сейчас — спать. Завтра — в монастырь, брать попа за бороду!