На переднем плане был снят Айвен — много лет назад, судя по его виду, и с более длинными, чем теперь, льняными, развевающимися на ветру волосами. Позади него улыбались в камеру его родители, а по центру между ними находился мистер Эдлин, положивший руки им на плечи. То обстоятельство, что все четверо позировали на фоне египетских пирамид, а в опущенной руке мамы мальчика была зажата скрипка со смычком, слегка удивило опытную педагогиню. Монтаж? Однако присмотревшись, она узнала Адометти Айвена, и это ее успокоило. В конце концов, эти русские такие непредсказуемые, от них всего можно ожидать.
— Подождите несколько минут, мистер Эдлин, — сказала она с благожелательным видом. — Воспитатель пришлет к вам мальчика. Где вы предпочитаете с ним встретиться?
— Желательно на свежем воздухе, — признался посетитель и, оправдываясь, пояснил: — У вас тут как в музее…
Вместо ответа миссис Уинстон слегка склонила голову, что означало «принято к сведению» и одновременно окончание аудиенции.
Мистер Эдлин в сопровождении все той же молодой женщины, вызванной с помощью ручного колокольчика, направился к выходу из здания.
Пять минут спустя Эдлин прохаживался по круглой беседке, расположенной на задворках интерната на солнечной лужайке с неестественно зеленой травой, и с нетерпением поглядывал в сторону школы. Наконец из-за угла замка выскользнул светловолосый мальчик лет десяти и уверенным шагом направился к беседке. Эдлин шагнул к нему навстречу.
Иван Белов был хрупким угловатым подростком с большими, немного удивленными карими глазами на худеньком, с правильными чертами, лице. Похож одновременно и на отца, и на мать.
Эдлин схватил мальчишку за плечи, разглядывая его, повернул из стороны в сторону и воскликнул:
— Так вот ты какой Иван Белов! Рад, очень рад! — его голос вполне звучал искренно. — Ну, давай знакомиться. Я Леонид Эдлин, — он по-мужски крепко стиснул узкую ладонь Вани и удивился: рукопожатие у парня оказалось неожиданно сильным и энергичным.
Белов кивнул и с любопытством взглянул на посетителя.
— Вы ведь не англичанин, мистер Эдлин?
Леонид слегка смутился, а может, просто сделал вид, будто смутился, чтобы польстить мальчику тем, что он такой проницательный.
— Угадал, Иван, — сказал он на чистом русском языке. — Я из России, но об этом молчок. Поговорим? — и, слегка хлопнув Белова по плечу, гость подтолкнул мальчугана к беседке.
Новые знакомые вошли в беседку и устроились на одной из скамеек вполоборота друг к другу.
— Вы знаете моего папу? — поинтересовался Иван по-английски.
— Само собой, — так же по-английски ответил мужчина, улыбаясь уголками губ. — Иначе я бы к тебе не пришел. Давай окончательно перейдем на русский.
— Согласен. Что нового у папы?
Разумеется, мальчик живо интересовался новостями об отце, ибо он был для него идеалом, и не только идеалом, а еще и самым дорогим и близким человеком, однако привитые в английском закрытом учебном заведении манеры, свойственные светскому, хорошо владеющему собой человеку, не позволяли Ивану открыто проявлять свои эмоции, а потому говорил он сдержанно, с достоинством. Но это только внешне, на самом деле Иван, конечно же, был десятилетним наивным подростком, подвижным, веселым и задорным.
На лицо Леонида наплыла легкая тень.
— Вот что, Ваня, — сказал он глухо и испытующе взглянул на мальчика, будто прикидывая можно ли ему доверять, и неожиданно спросил: — Я могу с тобой говорить, как мужчина с мужчиной?
— Конечно! — почувствовав, что за этим предложением последует важное известие, живо откликнулся Белов. — Я вас слушаю.
Леонид вздохнул:
— Видишь ли, Ваня, у твоего отца большие проблемы, — он снова вздохнул, давая понять, как нелегко ему выступать в роли гонца с плохими новостями. — Твой папа попал в плен к террористам!
— Что? — как не старался владеть собой Иван, мальчишка одержал в нем верх, и он потерял самообладание. — Что вы сказали? Мой отец в плену? Что за ерунда?!
— Да, Иван, это действительно так, — сочувственно произнес Леонид. — Ты должен взять себя в руки и выслушать меня. — Видя, что мальчик молчит и даже не пытается задавать вопросы, он продолжал: — Александр Белов действительно находится в Эмиратах, в плену, и сейчас зависит от тебя, будет ли он там оставаться дальше или нет. — Эдлин скосил глаза на мальчишку, проверяя реакцию, и продолжил: — Я, Ваня, конечно же, никакой не Леонид Эдлин, а Владимир Владимирович Шлыков. Я служу в ФСБ, а в настоящее время провожу операцию по спасению твоего отца. Дело вот в чем. Террористы согласны отпустить твоего папу, но, разумеется, за солидный выкуп. Для того чтобы собрать необходимую сумму, ему придется на несколько дней приехать в Красносибирск — подписать кое-какие документы. Но террористы не желают отпускать Белова — только в обмен на равноценного заложника. И таковым, сам понимаешь, являешься именно ты. Я вчера встречался с твоим отцом, пробовал его уговорить на временную рокировку, но он категорически против такого предложения. Белов не желает подвергать опасности собственного сына. Получается замкнутый круг, который разорвать можешь только ты. Вот я на свой страх и риск приехал к тебе с предложением отправиться со мной в Эмираты в составе спецгруппы ФСБ и пожить пару дней в плену. Можешь не бояться, в обиду тебя не дадим, — и Леонид, а вернее, Владимир Владимирович подмигнул подростку.