Дженни охотно представила Сьюзан и Майка друг другу и тут же оставила их одних. Буквально через минуту Сьюзан обнаружила, что общается с Майком Брэндоном необыкновенно легко. Он буквально лучился добротой и юмором, и можно было представить, как должны любить его пациентки.
Он был моложав, с длинными каштановыми волосами и высоким гладким лбом. Глаза его — карие с зеленым — прищурившись, смотрели на Сьюзан.
— Провести беседу? Почему бы, собственно, и нет? Чем больше женщин будут знать о гормональной терапии, тем лучше смогут они распорядиться своей личной жизнью. И сколько слушательниц может собраться?
— Положительный ответ на вопрос анкеты дали более шестидесяти пациенток, — сказала Сьюзан и тут же добавила: — Хотя, конечно, это еще не значит, что все они придут на беседу. Я предполагала снять городской зал и там собраться в один из вечеров.
— С удовольствием принимаю ваше предложение. Я разделяю ваши соображения по поводу того, что нужно держать население в курсе новейших достижений в области медицины и гигиены. Сообщите моей секретарше о возможных сроках, и тогда мы все окончательно утрясем. — Майк широко улыбнулся. — Вы позволите пригласить вас на танец? Я не бог весть какой танцор, но топтаться на месте, пожалуй, сумею.
— С удовольствием! — рассмеялась Сьюзан.
Следующую четверть часа она купалась в ритмах музыки и с некоторым удивлением обнаружила, что наслаждается танцем. Майк наговаривал на себя, уничижительно отзываясь о своих способностях, и скоро ею овладело чувство, что они всю жизнь танцевали в паре. Он закрутил ее под финальный аккорд мелодии в стиле диско, после чего рука его легла на ее бедро.
— Я сто лет так не танцевала, — сказала Сьюзан, переводя дух. А еще я сто лет не чувствовала себя такой свободной от груза прошлого, подумала она про себя.
— Значит, вам нужно танцевать как можно больше. Видели бы вы, как горят ваши глаза, — добродушно сказал Майк. Сьюзан стояла напротив, разгоряченная, запыхавшаяся, разрумянившаяся. — Они просто сияют счастьем. Удивительная перемена. Вы были сама серьезность и солидность, и вдруг…
— Полагаю, — вмешался в разговор невесть откуда появившийся Кристофер, — ты достаточно долго наслаждался обществом Сьюзан.
Не отрывая глаз от Сьюзан, он сказал:
— Кроме того, Дженни тоже не терпится потанцевать. Я ее только что приглашал, теперь твой черед, Майк.
Майк повернул голову. Дженни, попивая в сторонке какой-то коктейль, кивнула ему, и, понизив голос, он сказал Сьюзан:
— К сожалению, обстоятельства нас разлучают. Рано утром я отбываю в Лондон, но буду надеяться на новую встречу.
— Я тоже, — с улыбкой откликнулась Сьюзан.
Майк, поколебавшись, передал ее руку Кристоферу. Тот, проницательно взглянув коллеге в глаза, повернулся к Сьюзан. Снова заиграла музыка, на этот раз — медленная и чувственная, и Кристофер, положив руку на талию партнерши, увлек ее в центр комнаты.
— Теперь мой черед, — сказал он, и губы его сложились в неумолимую твердую линию.
Сьюзан пребывала в растерянности. Осторожность подсказывала, что ей следует держать максимальную дистанцию, а инстинкт и властное давление его руки влекли ее ближе к Кристоферу, и готовность к сопротивлению слабела на глазах. Тело у него было сильное, плотное — настоящее мужское тело.
— Вы сердитесь на меня, — сказала она, чувствуя, с каким напряжением он танцует. — Почему?
Кристофер стиснул зубы.
— Когда я предлагал вам немного расслабиться и дать себе волю, то вовсе не предполагал, что вы с такой страстью наброситесь на первого же попавшегося мужчину.
Зеленые глаза Сьюзан удивленно округлились.
— Извините, если, сама того не желая, я испортила вам настроение. Я и подумать не могла, что кому-то мое поведение может показаться неприличным. — Она лукаво улыбнулась. — Я просто наслаждалась танцем. Вы, впрочем, кажется, тоже. Ваша подружка уже ушла?
— Подружка? — удивленно переспросил он.
— Неудачное слово? Ваша экс-невеста, если вам угодно. Кажется, ее зовут Луизой. Шарон сказала мне, что вы были помолвлены.
Кристофер пожал плечами.
— Луиза забежала на пару часов. Они с сестрой приглашены на чей-то день рождения.
— А, понятно, — осторожно отозвалась Сьюзан. — В любом случае вы отлично смотрелись вместе. Скажите, как вам удалось не испортить отношений после разрыва?..
— Как-то так вышло. — Кристофер недовольно ухмыльнулся, еще тверже положив руку ей на бедро. — Вы собираетесь весь вечер вести разговоры или все-таки будем наслаждаться музыкой?
Судя по всему, она нащупала его больную точку. Но коль скоро ему не хотелось говорить о своей бывшей невесте, она не возражала. Ей тоже было не очень-то приятно вспоминать о длинноногой красавице, явно любительнице бесцеремонно пофлиртовать с мужчинами, которые по какой-то причине оказались рядом.
Но и отдаться танцу оказалось не таким уж простым делом: прикосновение его рук странно волновало ее, каждое его движение волновало. Она слышала ровный глухой стук его сердца и безуспешно пыталась справиться с собственным учащенным сердцебиением.
Случайно ли, что играет такая сказочная, романтическая музыка, или нет? Ерунда, это она просто фантазирует, не станет Кристофер делать этого ради нее!
А ведь все, наверное, гораздо проще. После ухода Луизы она — следующая претендентка на ухаживание. Мысль эта так расстроила Сьюзан, что какое-то время она ни о чем не могла думать.
Сьюзан беспокойно шевельнулась в его руках.
— Уже поздно, — сказала она. — Надо бы поглядеть, как там Максимилиан. Шарон и Джеймс скоро уже уйдут.
— Я схожу с вами, — предложил Кристофер.
— Право, ни к чему, — робко возразила Сьюзан.
— Но я хочу! — его тон не допускал возражений.
Они молча поднялись по лестнице, оставив внизу шум вечеринки: оживленную болтовню, звон бокалов, взрывы радостного смеха. Народ веселился от души.
Идя по коридору, Сьюзан бросила взгляд в маленькое окошечко: в темном небе порхали первые хлопья снега. В доме — разгул веселья, кипение жизни, а там — пустота и одиночество. В доме — тепло и уют, под ногами — мягкие, роскошные ковры, под рукой — резные перила, на стенах — картины (полыхающие золотом и багрянцем пейзажи осени), а еще — развешанные тут и там соломенные куклы, подковы и фонари самых причудливых форм и расцветок.
— Их делает моя мама, — пояснил Кристофер, поймав ее взгляд. — Хобби у нее такое. Она не может, чтобы руки хоть на минуту оставались без дела.
— Какой талант! — искренне восхитилась Сьюзан.
Дети спали глубоким и безмятежным сном. Максимилиан посапывал, одной рукой прижав к себе плюшевого мишку. Сьюзан с любовью и нежностью посмотрела на сына и осторожно прижалась губами к его лбу.
— Это просто преступление — будить ребенка, когда он так сладко спит, — вполголоса сказал Кристофер. — В этом доме любой может остаться на ночь, имейте это в виду. Утром вам не идти на работу, на вызовах никто из нас завтра не дежурит, так что, может быть, не стоит торопиться домой?
Сьюзан судорожно сглотнула, испытывая чувство смятения. Она подняла глаза на Кристофера, но в полумраке нельзя было разглядеть, что написано у него на лице. Осторожно отойдя от кровати, она направилась в коридор.
— Не уверена, что это хорошая идея, — сказала она хрипло, выйдя из комнаты.
— Отчего же? — поднял он брови. — Оттого, что вам видится в моем приглашении нечто большее, чем просто гостеприимство?
Он помолчал, наблюдая, как по лицу Сьюзан разливается краска.
— Я говорил от чистого сердца, — продолжил он, — и никак не предполагал, что мои слова могут быть поняты совершенно иным образом… Хотя в вашем ходе мысли есть определенная привлекательность.
Сьюзан почувствовала, что ей становится жарко, и судорожно вцепилась пальцами в складки юбки.
— Для вас — может быть, но не для меня… — испуганно глядя на Кристофера, произнесла она.
— Не кривите душой, Сьюзан. Вы тянетесь ко мне, я — к вам, и не стоит обманывать саму себя, что все обстоит совершенно иначе.