— Да.
Сьюзан с трудом перевела дух.
— Мы увидимся в понедельник в Центре? Том говорил про какую-то конференцию…
— Я буду в отъезде, — отозвался Кристофер. — В Лондоне, штат Огайо, проходит организационно-практическая конференция, и я в ней принимаю участие.
Сьюзан вспомнила вид падающего снега и подумала о погоде.
— Сводки были не очень благоприятные, — сказала она. — Ты едешь на машине или поездом?
— На машине. Я обещал Луизе подвезти ее. Она фотомодель и только что получила оттуда приглашение на работу, и вообще у нее большие перемены в жизни. Ей придется взять с собой кучу вещей, так что я не могу не помочь.
— А-а, понятно, — сухо отозвалась Сьюзан. — Ну да, как не порадеть родной душе. Тогда до возвращения!
Она прошла в ванную комнату, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Давно она не чувствовала себя такой разбитой и опустошенной, и, что самое главное и самое безнадежное, дело отныне было вовсе не в воспоминаниях о покойном муже.
8
За неделю перед Рождеством снег укрыл землю, засыпав сугробами окрестные дороги, и, когда Сьюзан на стоянке перед Центром выбиралась из машины, под ногами раздавался морозный скрип, а изо рта валил пар.
Все мысли ее были о Кристофере. Она уже знала, что он благополучно прибыл в Лондон и звонил по этому поводу в Центр, но беседовала с ним дежурная медсестра, а информация, полученная из вторых рук, не удовлетворяла Сьюзан.
Она даже не подозревала, что ей так отчаянно захочется поговорить с ним, услышать его голос, и, узнав, что он звонил, а ее на месте не было, она испытала глубочайшее разочарование. Но потом снова взял верх здравый смысл. Она с болезненной яркостью представляла, как он проводит с Луизой дни, а может быть — кто его знает? — и ночи, хотя от одной мысли, что эта угасшая любовь может разгореться вновь, ей становилось дурно.
Уж лучше с головой уйти в другие вещи — в приготовления к Рождеству, в работу, чем бесплодно терзать себя ревнивыми подозрениями, решила Сьюзан.
В канун праздника народ валом валил на прием, но ничего неожиданного для нее в этом не было. Всем хочется в рождественские отпуска чувствовать себя как нельзя лучше, а потому малейшее недомогание или подозрение на болезнь становились основанием для жалоб врачу и требований все хорошенько обследовать и вылечить, чтобы в дни веселья и отдыха ничто не омрачало им жизнь.
Сьюзан выслушивала пациентов с пониманием и терпением. По большому счету лишь один из пациентов в предрождественское утро вызвал у нее нешуточную озабоченность. Это был мистер Темплтон, тот, что болел бронхитом. Бледный, расстроенный, он, беспрерывно кашляя, излагал ей суть своих жалоб.
— Я откашливаюсь кровью, доктор. Все началось вчера вечером или где-то около того. Мы прогуливались с женой и собакой, и, придя домой, я уселся в кресло, да так и зашелся кашлем. Сначала я все списал на холодный воздух, но потом понял, что дело гораздо серьезнее. Сегодня утром меня даже рвало.
— А до этого вы сильно кашляли?
— У меня этот, как его, бронхоэктазис, так что я постоянно дохаю, но до сих пор не придавал таким вещам особого значения. Знаете, со временем ко всему привыкаешь. А вот что нового было — так это одышка. Везде и всюду — одышка.
Сьюзан кивнула.
— На боль жалуетесь?
Мистер Темплтон потер ладонью под пиджаком.
— Вот здесь, с левой стороны. Тупая такая боль, знаете ли.
Сьюзан вынула стетоскоп.
— Давайте, я вас послушаю. Снимите, пожалуйста, пиджак и рубашку.
Мистер Темплтон последовал ее указаниям, и через несколько минут Сьюзан констатировала:
— Легкие заложены. Скорее всего, это инфекция, и вам нужно попить антибиотики. Но для гарантии я вам выпишу направление на флюорографию. У вас есть время, чтобы съездить в больницу?
Мистер Темплтон с энтузиазмом закивал головой.
— Пожалуй. Но только так, чтобы успеть до обеда выйти на работу. Я сам себе хозяин, сам себе рабочий и не могу разбазаривать время на пустяки.
Пока он одевался, Сьюзан позвонила в отделение флюорографии, потом выдала ему направление.
— С этой бумажкой вы сможете все сделать прямо сейчас. Еще через пару дней мне станет известно о результатах, заходите, поговорим. Я уверена, что это всего лишь инфекция, и вполне хватит лечения антибиотиками, но береженого бог бережет. Если кровохарканье не прекратится, приходите ко мне немедленно. Не запускайте болезнь.
— Будет сделано, доктор. — Подумав, мистер Темплтон добавил: — Вы считаете, это связано с работой? Я как раз сбивал штукатурку и клал кирпич. Клиенты расширяют гараж и требуют, чтобы работа была сделана как можно быстрее. Была куча мусора, конечно…
— Тучи пыли, скажите лучше. Это при вашей-то предрасположенности к легочным заболеваниям. Вы надевали респиратор, как я вам предписывала?
По виноватому лицу мистера Темплтона Сьюзан поняла, что респиратор он не надевал.
— Грешен, не делал этого, — сказал он. — Но теперь исправлюсь.
— Мне казалось вы достаточно взрослый человек, чтобы выполнять рекомендации врача, — с досадой сказала Сьюзан. Она выписала Темплтону рецепт. Интересно, подумала она. Он когда-нибудь уделял должное внимание своему здоровью? — Обязательно пройдите флюорографию.
— Конечно, доктор.
После того как ушел последний пациент, Сьюзан быстренько навела порядок на рабочем столе и сладко потянулась. Потом протянула руку за курткой, но стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она подняла глаза — на пороге стоял Кристофер.
— Сумасшедшее утро? — поинтересовался он с ходу.
— Ты вернулся! — воскликнула она, чувствуя, как ее захлестывает горячая волна счастья, но тут же устыдилась своей ребячьей радости. — Да, последние два дня отбою нет от пациентов.
— Не вовремя я уехал… Но ты, кажется, справлялась до сих пор? — широко улыбаясь, спросил он.
— Разумеется. Как твоя поездка? — Сьюзан никак не удавалось скрыть переполнявшей ее радости.
— Более чем нормально. Есть над чем подумать, некоторые вещи вполне можно использовать и в наших условиях, — деловито ответил Кристофер.
— А Луиза? У нее тоже все в порядке? — Сьюзан с гордостью отметила, что голос у нее даже не дрогнул. — Вы, надо думать, проводили вместе свободное время?
— Судя по всему, все у нее складывается даже лучше, чем она рассчитывала, — бесстрастно произнес Кристофер.
— Ну, еще бы! — Спохватившись, что она впадает в чрезмерно саркастический тон, Сьюзан кашлянула и с прежней небрежностью продолжила: — И как же вы развлекались в свободное время? Или это слишком нескромный вопрос?
— Мы посетили пару театров, — чуть улыбнувшись, сказал Кристофер. — Я умудрился достать билеты на премьеру, правда, за сумасшедшую цену. Впрочем, увиденное того стоило. В общем, отлично провели время.
— Рада за вас, — отозвалась Сьюзан, пытаясь и вправду казаться веселой под пытливым взглядом его голубых глаз. Чувствуя, что этого не получается, она круто развернулась и натянула на себя куртку.
— Что ты собираешься делать на Рождество? — спросил Кристофер. — Пойдешь к родителям?
— Да, побуду у них пару дней. А затем снова выходить на работу — надо дежурить. А какие у тебя планы? — поинтересовалась она.
— Такие же, как у тебя, один к одному. Прихвачу бабушку и рвану на побережье к родителям, — мечтательно произнес он.
— Счастливо отдохнуть, — в голосе Сьюзан прозвучали нотки разочарования.
— Взаимно, — невозмутимо подхватил Кристофер.
После этого разговора она его почти не видела. Приезжая в Центр, она узнавала, что Кристофер уехал на вызов или отбывает смену в больнице. Не успела Сьюзан оглянуться, как наступил сочельник.
Она заехала в Центр во время ланча и снова не застала Кристофера, он уехал к больному, у которого заподозрили аппендицит, и вернуться предполагал не раньше четырех часов. Сьюзан почему-то почувствовала себя обманутой, опустошенной и совершенно потерянной.