На спицынском поле, там, где кончается асфальт и начинается белый гравий, стоял «уазик» с распахнутыми дверцами, возле него — директор совхоза Логинов. Здоров мужик, от всей его фигуры веет уверенностью и силой: рубашка с коротким рукавом не скрывает крутые плечи, лицо и шея загорелые, а прядка русых волос посветлела на солнце. В манерах, в спокойном взгляде серых глаз, в выражении лица чувствуется достоинство. Увидал Сергей директора и окончательно уверился в правильности принятого решения вернуться домой.
Логинов встречал Малышевых как долгожданных родственников.
— С благополучным прибытием, Сергей! — говорил он, пожимая руку и приобнимая за плечо. — Зоя, с приездом! — Заглянул и в машину: — Здравствуй, Света! Не забыла меня?
— Нет. Я насовсем к бабушке приехала.
— Молодец! Ну что, братцы, поздравляю! — сказал Логинов, обращаясь ко всем Малышевым. — Рад, что вы приехали, и одобряю на сто процентов. Думаю, каяться не будете.
— Да что каяться? Нечего нам гоняться за длинным рублем, денег и здесь заработаем, — ответила Зоя.
— Конечно. Какое сравнение: дома жить или где-то на Севере!
— Красота кругом! — мечтательно произнес Серега, оглядывая колышущееся ржаное поле, драночные крыши изб за ним, подрагивающие в жарком мареве, и сомлевшие перелески.
Бригада дорожников продолжала асфальтировать шоссейку. Подъезжали и разгружались самосвалы, по лоснящемуся горячему асфальту курсировал туда-сюда тяжелый каток, пахло битумом.
— Значит, нынче дотянут до нас? — спросил Сергей.
— Непременно. Много ли уж осталось? Так что в полном смысле вышли на новую дорогу жизни, — сказал Логинов. — Ну что? По коням!
Машины медленно тронулись по тряскому гравию, но и этот участок дороги был теперь надежным и проезжим в любую погоду. Над лесом поднялся шатер колокольни, показались купы берез, и вот уже внизу сверкнула стальным лезвием Сотьма. Еще когда въезжали на угор, белореченцы прильнули к окнам, а некоторые вышли на улицу, точно возвращение Малышевых было чем-то неправдоподобным. Вездесущие ребятишки, как щебетливые воробьи с веселым гомоном бежали за машинами.
Сергей стал зазывать в дом:
— Алексей Васильевич, зайди хоть на минутку: уж как-то положено с приездом.
— Спасибо, Сергей. Не могу, работа ждет, у меня люди в поле, сам понимаешь, сенокос. И потом, директору нельзя, брат, нарушать постановление, поскольку с других спрашиваю.
— Это понятно, а все же как-то не по-русски получается: невелик грех выпить по стопочке за приезд.
— Я сейчас моментом порежу колбаски, сырку. Проходите, Алексей Васильевич, чего на жаре стоять, — зазывала Зоя. Ее улыбчивое круглое лицо сияло. Подхватила Логинова под руку.
Как тут отказаться? Логинов все-таки устоял, но пообещал зайти:
— Вечером после работы загляну.
Директорский вездеход покатился дальше, уже по проселку в Осокино, поднимая за собой целую тучу пыли, которой густо припудрены обочинные деревья. В машине было особенно жарко, Логинов не обращал на это внимания: дело привычное. Думал о приезде Малышевых. Вроде бы и невелико событие, и вряд ли многие последуют их примеру, зато другие задумаются: стоит ли вообще уезжать из родного села? Особенно нынче, когда асфальт подходит к околице. Будут люди — возродится, окрепнет деревня. В том же Осокине дело шло к закрытию фермы, но собрали два новых дома, поселили в них две молодые семьи, и проблема была решена. Надо поставить там еще несколько домов, чтобы жители чувствовали перспективу.
— Алексей Васильевич, пожалуй, Малышевы первые, кто вернулся из города, — сказал Вовка. — И другие могли бы, только стесняются: вроде как стыдно перед односельчанами.
— На родину вернуться никогда не стыдно, только чем раньше это сделаешь, тем лучше. Где сосна взросла, там она и красна.
Впереди показалась водонапорная башня фермы. Логинов вспомнил о сгоревшем электродвигателе холодильника, и мысли его вернулись к повседневным директорским заботам.