— Это последнее из того, о чем я слышал. Она постоянно пробует что-то новое. А стрельба из лука, похоже, единственное, чем она увлеклась всерьез.
— Где она тренируется?
— В спортивном центре университета. Я им позвонил и уговорил кого-то высунуть голову в окно и посмотреть, стоит ли ее машина на стоянке для инвалидов. Белый «лендровер вог» с лебедкой для подъема инвалидной коляски, такой не спутаешь… Никаких следов.
— Университет Западной Австралии? — Он кивнул. — Вы заявили о краже машины?
— Это мне пришло в голову вчера, но уже поздно вечером. В машине стоял маячок, сигнал которого можно засечь со спутника. Знаете такие? И никаких следов. В полиции сказали, что машина, наверное, спрятана в подземном гараже или в подобном месте.
— Скорее всего, они правы.
— Да? А что если ее сожгли или сбросили с пристани? Эти сволочи даже заявили, что раз Тине исполнилось восемнадцать, то мы уже не имеем права знать, где она находится.
Я промолчал. Но сомневаюсь, что даже самый недипломатичный коп выразился бы именно так. Только в том случае, если бы Тина попросила не сообщать родителям.
— Вы давно здесь живете? — спросил я.
— А что? Какое это имеет значение? Я снова обвел взглядом гостиную.
— Сформулирую иначе. Считает ли Тина это место своим домом? Он уставился мне в глаза на несколько секунд, но все же слегка расслабился:
— Пожалуй, да. Они с матерью переехали сюда лет шесть или семь назад. Как раз после того, как она потеряла ногу. Ей тогда было всего двенадцать.
— В 2003-м?
Он поморгал, потом кивнул:
— Да. А я остался на станции еще на год или два.
— Ей здесь нравилось?
— Думаю, да. Один этаж, мало препятствий для кресла.
— С кем она дружила? Он пожал плечами:
— У нее были друзья в школе, но они никогда сюда не приходили, а их имен я не знаю. К тому же со многими она потеряла связь, когда поступила в университет. А сейчас у нее каникулы, все разъехались. У нее есть друзья и в интернете, но о них я тоже ничего не знаю.
— Вы действительно считаете, что ее похитили?
— А по-вашему, она сбежала? — осведомился он ехидно, но не сердито. — В кресле на колесиках?
Ситуация выглядела более оптимистично, чем прочие возможные сценарии.
— Я могу поговорить с ее матерью?
Миссис Хилл поведала мне ненамного больше мужа, зато вела себя чуточку вежливее. Она провела меня на кухню и заварила чай на двоих, продолжая негромко рассказывать. Мистер Хилл уже включил телевизор размером с автомобиль и смотрел крикет. Его жене тоже не очень-то верилось, что Тина могла уйти из дома добровольно.
— У вашей дочери были ухажеры? — поинтересовался я. Она вздрогнула и едва не рассмеялась:
— У нее ведь только одна нога.
— Ваш муж сказал, что у нее есть друзья в Сети. Вы что-нибудь о них знаете?
— Думаете, девочка таким способом могла найти себе приятеля? — проговорила она, слегка приподняв брови, точно эта мысль пришла к ней в голову впервые. — Полагаю, это возможно, но не знаю…
— А в спортивном центре? Среди парней в инвалидных креслах или с какими-либо увечьями?
— Я никого из них не знаю… но вы можете спросить в центре…
— Хорошо. Нельзя ли взглянуть на ее комнату?
Миссис Хилл поморгала, но все же повела меня за собой. Спальня Тины производила такое же впечатление неправильности, как и весь дом, но по другим причинам. Если не считать новенькой настольной сетевой панели фирмы «Кэнон», книг и компакт-дисков на полках — естественно, низких, — а также одежды в стенной нише, комната казалась застывшей во времени, словно здесь годами ничего не трогали. На секунду я даже усомнился — не умерла ли Тина Хилл еще в 2003 году? Я осмотрел стол и включил компьютер.
— Вы давно в последний раз фотографировали Тину?
— Мы редко фотографируем, — виновато пояснила миссис Хилл и взглянула на полки. — Тут где-то должен быть ее школьный выпускной альбом… ага, вот. — Пока она перелистывала страницы, на экране «Кэнона» появилось окошко с запросом пароля.
— Вы знаете ее компьютерный пароль?
— Что? Нет, не знаю.
Мать протянула мне альбом. Фото Тины было сделано профессионально, но немного суховато, чтобы назвать его эффектным, однако изображало ее как весьма привлекательную молодую особу — даже в тускло-зеленой форме методистского женского колледжа. В глазах поблескивала то ли шаловливость, то ли печаль — в зависимости от того, под каким углом на фотографию падал свет. Как и у прочих выпускников, улыбка была немного неестественной, словно составляла часть школьной формы.
Я снова взглянул на экран и подавил желание выругаться. Наверное, когда люди вели дневники, а адреса записывали в книжечки, детективам жилось полегче. Несколько минут я потратил на изучение полок, а в результате узнал лишь, что моя подопечная изучала французский, испанский, средневековый английский и британские романы конца девятнадцатого и начала двадцатого веков. Ей нравились писатели из Латинской Америки, работающие в духе магического реализма, историческая фэнтези, детективы и истории о вампирах. Музыкальные вкусы столь же эклектичны: в основном классика, кое-что недавнее, но очень мало такого, что заставляет вскочить и танцевать.