Меня словно бьет током. На губах тает весенний снег. Грудь начинает что-то резать, но я терплю. И янтарное солнце касается моего распахнутого сердца.
Я хочу поцеловать своего спасителя, хочу коснуться его лица, которого не вижу, прижаться к его груди щекой, услышать его голос, повторяющий мое имя. Но попытки почувствовать его поцелуй безуспешны.
– Тихо, тихо, – слышу я насмешливый шепот у своего уха. – Слишком рано, не находишь, принцесса?
Он уходит. Я остаюсь на берегу одна. Демон хохочет, и я просыпаюсь из-за его смеха, все так же лежа в ванной, вода в которой уже остыла. Мне ужасно холодно, и затекли ноги. И как только я умудрилась уснуть в ванной? Сама не понимаю.
Я выбираюсь из воды, наспех обтираюсь полотенцем и, накинув любимый махровый халат, иду в спальню, где меня ждут цветы. Сегодня я не меняла им воду, и некоторые из них кажутся увядшими. Они укоризненно смотрят на меня, и я, вздохнув, ухаживаю за ними. Время – половина пятого утра.
Из головы не выходит странный сон с полупо-целуем. Почему он казался таким реальным? Мне кажется, что я действительно чувствовала чье-то дыхание. Действительно касалась чьих-то губ. Действительно слышала чей-то шепот.
Из моих рук падает букет роз, и они осыпаются вокруг меня цветочным ковром. Мне в голову вдруг приходит мысль: а что, если это была реальность? Что, если ко мне в квартиру кто-то проник?
Я снова обыскиваю всю квартиру с ножом в руках, радуя своего демона, у которого нездоровая тяга к холодному оружию. Никого. Балкон и окна закрыты. И даже в шкафу и под кроватью никого нет. Хотя раньше, в детстве, которого я не помню, там прятался монстр. Наверное, я просто схожу с ума.
Рассвет я встречаю на кухне, с включенным телевизором – мне больше не спится. Я снова жду Поклонника, который должен принести цветы, но его нет второй день. Кажется, я этому рада, но душу грызет беспокойство.
Я передумала множество вариантов, прикидывая, кто может быть тем, кого я называю Поклонником. Обсудила сама с собой мотивы его действий, но не пришла ни к какому выводу. Единственное, что я поняла: не хочу, чтобы Стас оказался Поклонником.
Он возвращается в арендованную квартиру после очередного шоу «Легиона» уставшим. Не включая электричества, снимает с себя пиджак, небрежно швыряет и идет в ванную комнату. Ополаскивает горящее лицо ледяной водой – она стекает по темным волосам, попадает на рубашку.
Открывает окно – слишком душно в этой чертовой дешевой халупе. И проверяет мониторы – все камеры работают. Она дома. Точно дома. Но где, в какой комнате, – непонятно.
Всюду горит свет. Ее одежда лежит в комнате, которую он мысленно называет цветочной. А ее нет. Возможно, она в ванной или в туалете, но проходит час, второй, третий, а Ангелина все не показывается. На исходе третьего он начинает волноваться. Сидит в кресле перед камерами и вместо комнат ее квартиры видит сцену из прошлого.
Ночь, теплая, но ветреная. Полная луна, похожая на желтый фонарь. Скрип то ли от окна, то ли от двери. Едва слышный, но противный. Он не может уснуть, лежит на боку в своей огромной кровати с телефоном около подушки и слышит, как стучит в окна ветер и этот проклятый скрип.
В конце концов он резко встает и босиком выходит из комнаты. Шагает по коридору второго этажа роскошного особняка, в котором теперь живут только они с матерью, не считая обслуживающего персонала, разумеется. И не может понять, что это за странный шум.
Дойдя до спальни матери, он понимает, что скрип доносится оттуда, и стучит в дверь. Ему не открывают, более того, мать, вечно страдающая бессонницей, не отзывается. И тогда он, словно почувствовав что-то, бежит в соседнюю гостевую комнату, которая не запирается на ключ, оказывается на балконе и перелезает на балкон спальни матери. В комнате ее нет, кровать расправлена, на полу валяется разбитый бокал, а рядом разлито кровавой лужей вино. Зато отчетливо слышен скрип – из ванной комнаты. Это незапертое окно скрипит на ветру.
Он бросается в ванную и там видит тело. Это невысокая худая женщина средних лет с темными волосами до плеч. Она без сознания, вокруг валяются какие-то таблетки и капсулы. Он цепенеет, но силой воли заставляет себя броситься к матери, трясет ее за плечи, умоляя открыть глаза, а потом вызывает частную скорую и охрану.