Кавалер вручил верительные грамоты тринадцатилетнему королю и его регентам, арендовал за сто пятьдесят фунтов в год в местной валюте роскошный трехэтажный дворец, палаццо, с захватывающим дух видом на залив, остров Капри и на дремлющий вулкан и засучив рукава принялся за работу со всей присущей ему кипучей энергией.
Комфортность существования в других странах воспринимается многими как интересное, красочное представление. Это одна из немаловажных причин, по которой состоятельные люди предпочитают жить за рубежом. Там, где пораженные ужасом голода, жестокостями черни и неспособностью правительства навести должный порядок люди впадали в бездействие, оцепенение и застывали, словно лава на вулкане, Кавалер, наоборот, ощущал прилив свежих сил. В беспечно веселящемся во время всеобщей беды городе редко появляется деятельный реформатор или революционер из местных, способный мудро управлять и обуздывать беспорядки. Иные города — иные подходы и взгляды. Никогда прежде Кавалер не был столь активен и возбужден, никогда прежде не принимал столь живо решения, не отдавался работе с таким упоением. В церквах, при дворе, на узеньких крутых улочках — везде для него находились важные дела. К примеру, у одного чудака, каковых было немало среди рыбаков и жителей, кормящихся дарами моря, он, к своему восторгу, узрел рыбу с ножками (Кавалер, как любознательный и бесстрашный исследователь, не задавался вопросом, что предпочтительнее: искусство или естествознание), появившуюся на свет в результате эволюции. Один упорный естествоиспытатель потратил немало сил, но все же пока не сумел приучить эту рыбу обходиться без воды.
Солнце палило нещадно, а Кавалер, несмотря на пекло, смело вышагивал по дымящейся, пористой земле, когда жар ощущался даже через подошвы туфель. И эта сухая, прожаренная земля была испещрена трещинами и расщелинами, в которых сокрыты сокровища.
Необходимость постоянно вращаться в высшем свете (на что многие справедливо жалуются), содержание обширного домашнего хозяйства, где одних только слуг насчитывалось около пятидесяти человек, в том числе несколько музыкантов, требовало немалых, притом неуклонно растущих расходов. Его жалованья посланника никак не хватало на расточительные развлекательные мероприятия. Их нужно было устраивать обязательно, чтобы произвести впечатление на влиятельных сановников, на которых можно рассчитывать при проведении внешней политики своего короля. Не хватало денег и на то, чтобы ублажать художников, которых он брал под свое покровительство. А тут еще приходилось платить немалые деньги за антиквариат и картины, чтобы увести их из-под носа целого скопища коллекционеров-конкурентов. Разумеется, Кавалер собирался продать с определенной выгодой лучшие из приобретенных экземпляров и успешно продавал их в конце концов. Какая приятная симметрия: для коллекционирования большинства предметов требуются солидные средства, но потом приобретенные раритеты сами превращаются в еще более крупные деньги. Хотя к деньгам он и относился с некоторым пренебрежением, считая их нужным, но все же побочным продуктом своего главного увлечения, коллекционирование оставалось для Кавалера самым подходящим и подобающим его статусу посланника занятием. Он не просто разыскивал забытые или утерянные произведения искусства и давал им подлинную оценку, но и включал в свою коллекцию только стоящие вещи. Природное высокомерие лорда убеждало его в том, что Кэтрин не способна оценить коллекционную вещь, как, впрочем, и все женщины, за редким исключением.