Он ждет в перевернутой лодке
Ребенок песка и прибоя
Цветы собирает
И в полночь
Стоит над прохладной рекою
Сгорают и падают звезды
На перьях стремительной птицы
Их пепел блестит словно камни –
Сокровища властной царицы
Он ловит колючую рыбу
В густом камыше у протоки
Он пьет травянистую влагу
Вкушает древесные соки
И тлеет искрящийся уголь
На береге влажном и дымном
Он спит между жаждой
И страстью
Ребенок смешливый
Невинный
***
Разбуженный пламенем
Дом
Стоящий на гладком зерне
Вздрогнул от страха
Обнял
Призрак своей наготы
***
Сквозь прозрачную воду
На липкое дно
Падают тени листьев
***
Мальчик,
Рожденный для нового века
В водной стране
Отыскал
Чистый, доверчивый воздух
Звуки прилива
В расщелинах скал
Зеркало в солнечных каплях
Соль на шершавых камнях
Легкость и свежесть деревьев
На изумрудных волнах…
***
для Т.Л.
Будешь ты
Ноября воплощенье
На оливковых водорослях света,
Обретающих вечный приют
На незрячем песке,
Обожженном в кострах
Ускользнувшего, долгого лета
Замерзающих губ
Пламенеющий гнев
На разбрызганных красках рассвета
Будешь ты
Тяжелее
Молчанья затопленных барж
Легче
Снежного платья,
В которое
Зимнее море одето…
***
В немой прохладе горного покоя
На нитях радуги,
Окрашенной дождем
Сверкает день –
Архангельские крылья
Окроплены рубиновым вином
Лев одинокий
(Солнце над пустыней)
Свернулся кротко
Возле пирамид
И стон земли
Под лепестками лилий
Подобен звукам
Отшумевших битв
***
В перьях разбуженных птиц
Спрятала ночь свою книгу
Но ветер буквы смешал
Луне в подол кинул
Луна размолола буквы
На жернове звездном
И вдруг
Уронила муку
На травы
Цветы
И сосны…
***
Кровоточат иконы
Осень. Схима. Свеченье.
Сотни крошечных молний
Пронзают оклад
Богородицы лик все светлее
И чище
Обряжаются краски
В свой яркий наряд
Скоро век окунется
В безудержный хохот
Сатаны
В скользкий холод
Драконьих хвостов
Грубо кости раскрошит
Разнузданный молот
Лжи и страха
В руках вечно пьяных шутов
Кровоточат ладони.
Осень словно игрушка
Позабыта детьми
Горько плачет в углу
Безутешное время
Чудес и пророчеств
Обхватило руками
Гнездо на ветру
Обхватило и держит
Трех птенцов
Невесомых
Согревает теплом
Сокровенных сердец
Кровоточат иконы.
В белом кружеве снега
Я стою –
Одряхлевший чернец…
***
Полунагая мать
Склоняется к ребенку
У колыбели сыпет освященный мак
Круг чертят маковые зерна,
И отступает прочь
Холодный мрак
И ночь похожа на слепую пряху
Ткет полотно из шорохов реки
Струится дождь на каменную плаху
Смывает пыль с заржавленной сохи
Кропит углы
Мать кровью петушиной
И дочери тревожный, хрупкий сон
Сливается с песочными часами
И тает на губах прозрачных волн
Полынь висит у изголовья
Влага
Сквозь щели в стенах
Проникает в дом
Мать засыпает медленно
Без страха
Вдыхая воздух
Потемневшим ртом…
***
Змеиное яйцо
Мне обжигает пальцы
Головки пробивают скорлупу
И обвивают бронзовые пяльцы
Детеныши, сосущие росу
Росу, застывшую
Душистою смолою
На маковых цветах
И листьях роз
Скользят,
Свивая маленькие кольца
Змеёныши
Как отблеск синих гроз
(Как грозовые тучи,
Вспышки света
В угрюмой темноте
Без ярких звезд)
Скользят
Сквозь заросли серебряного веха
Сквозь звуки эха
В гнездах черных ос
***
По лезвию тончайшему
Ножа
Ползет улитка
Сталь под тенью спит
В зенит стремится солнце
И вода
На ягодах терновника дрожит
И мир
Такой отчетливо прямой
В неуловимый
Тающий прилив
Одежды сбросил
Стройный и нагой
Он неожиданно спокоен
И красив…
***
Вдоль длинной насыпи
Где мы охвачены тоскою
Под крыльями грифонов и химер
Нет ничего
Лишь время колдовское
Качается на маятнике тел
***
Я – ключ от всех замков
Я – побережье страха