В первую секунду боя на пол упали сразу три бойца, заливая все своей кровью. Командир и один боец успели среагировать и юркнули в угол прячась от пуль, успев хлопнуть по клавише "1".
— Выродки, млять! — выругался старший группы, разрывая на бицепсе окровавленную рубашку. — Все-таки достали…
— Какого хрена они творят?! — вопрошал боец.
— Не знаю и знать не хочу, но пройти они нам не дадут, — вытащил из нагрудного кармана шприц с мутным раствором. — Помоги, Миш.
Боец без лишних слов взял шприц и тампон, лежавший в одной упаковке со шприцом. В нос ударил едкий запах спирта… Тампон легонько прошелся над пулевым ранением, следом за ним в это место вошла игла. Пара секунд и раствор оказался в руке.
— Проверь связь, — приказал командир.
— Глухо.
— У нас есть пять минут, пока кровь остановится, и рана затянется… после чего возвращаемся на центральный пост, дальше действуем по обстоятельствам…
Между тем пока поднятая по тревоге дежурная пятерка неслась к Малому арсеналу, все остальные охранники уже вскакивали с коек. Капитан Петров так же сразу послал сигнал группам осназа, живущим в научном городке.
Но пока армейская пружина срабатывала, курсанты уже начали действовать. Два звена пошли напрямик к Центру Планирования Операций (ЦПО), еще два двигались в противоположную от них сторону — к центру обороны всей Базы — "Сонному царству".
"Сонным царством" называли отсек, в котором постоянно дежурила пятерка бойцов, охраняя покой операторов-симбиотов, управляющих Флагманом и всеми остальными вторичными программами. Из-за уникальности метода, подтолкнувшего человека на новый уровень взаимодействия с компьютером всех программистов работающих с системами нового поколения стали называть сонниками.
Для того чтобы оператор мог обработать огромные массивы информации мало вживления уникальных чипов, следовало учесть и физиологию человека, именно поэтому всех сонников на время работы погружали в специальное состояние, напоминающее анабиоз. Операторы работали вахтовым методом по десять дней. Это было предельное время, при котором тело сохраняло допустимую функциональность и работоспособность.
Сонник обладал высшим приоритетом для всех систем и мог одним лишь усилием воли заблокировать любой клочок Подземелья. По сути симбиот являлся локальным божком, у которого подсознательно прошиты некоторые запреты, позволяющие добиться сто процентной верности отдельному доминиону.
Поэтому ликвидация сонника являлась не менее приоритетной задачей, чем устранение ЦПО. Если не уничтожить симбиота, то он найдет способ запереть предателей в Подземелье причем времени для этого ему потребуется не так уж и много. Это Коротков понимал лучше кого бы то ни было, не даром не один день посвятил именно этому вопросу и способу хотя бы временной заглушки способностей сонника.
Идею как это не парадоксально подсказал сам генерал Воронов, не напрямую конечно, а косвенно. Она возникла после того, когда Илья попытался послушать разговор генерала и старлея, в итоге получил сильнейший ментальный удар, от которого оправился только спустя пару часов.
"Астрал решит проблему!" — решил Илья и принялся за реализацию плана.
Потому как у него уже была создана заглушка для всех видов связи, он решил добавить в нее начинку специально для сонника, тем самым не дать ему активировать системы блокировки. Начинка была проста и незатейлива — зная местонахождение объекта Илья мог направить на него пучок халь, вызвав сильнейшую головную боль, сродни той которую испытал он сам. Минус данного метода в том, что если объект сместиться хотя бы на пару сантиметров, то связь прервется и халь развеется.
Так что когда марионетки только подходили к дверям арсенала, сонник уже подвергся атаке и испытывал адскую боль, не в силах даже отдать команды для защиты приоритетных целей. Подземелье за несколько секунд лишилось главного козыря и теперь было обычным подземным убежищем, не более.
Между тем, безмолвные марионетки, сохранив навыки и умения получили прямую связь друг с другом. И связующим звеном для них стала Сфера Разума Короткова, качающая каждому курсанту подпитку а так же свободно обрабатывающая поступающую информацию.
Юнцам не требовались средства связи, их координировал сам Илья, но при этом дал полную свободу выбора для реализации поставленных задач. Марионетки не бросались позывными, не шутили. Они напоминали бездушные машины, а их гробовое молчание могло испугать больше чем жестокость.
В расход шли все, кто встречался на дороги: обескураженные лаборанты, не успевшие занять оборону охранники и обслуживающий персонал. Умения, полученные ребятами за полгода, помноженные на невидимые глазу мутации организма, сделали из них отличных убийц.
Их могли бы остановить бойцы ОсНаза, предварительно занявшие позиции и имеющий в составе пару пулеметов, простреливающих коридор от начала до конца. Но большая часть особой роты убыла, а оставшиеся два десятка располагались на поверхности, и пробраться мгновенно в Подземелье не могли. Сейчас эта удаленность сыграла плохую шутку. Они оказались перед запертой заблокированной дверью, ведущей в недра ЗГУ, на пятнадцати градусном морозе.
В ночном небе ярко сияла Луна, но странное дело — россыпи звезд мерцало едва заметно, словно их скрыла мутная пленка…
— Взрывайте! — приказал саперам майор Зырин, заместитель полковника Большова.
Те без разговоров полезли в рюкзаки, принесенные с собой, и начали деловито готовить заряд с детонатором. Все остальные спрятались за невысокими бортиками, отгораживающими покатый бетонный съезд к двери. Бойцы почти не ощущали мороза, но голые пальцы на курках потихоньку начали замерзать.
Мастерам взрывного дела потребовалось больше десяти минут и семь подрывов, чтобы сделать щель, достаточную для прохода взрослого человека, не испытывая при этом неудобств. Прогремел последний взрыв, разбудив самых непрошибаемых сонь в городке. Дверь теперь напоминала раскуроченную консервным ножом крышку. Как только пыль осела, бойцы, выстроившись друг за другом, бросились вперед, следом за потоком морозного воздуха начавшего выстуживать склад…
Несколькими минутами ранее: Центр планирования операций.
Перед тем как связь окончательно пропала, причем как радио так и проводная, старший оператор успел отправить еще два тревожных сообщения: в ЦПО и начальнику охраны — подполковнику Тимохину.
В большом зале Центра после объявления тревоги тут же приглушили свет и стали подводить дополнительную мощность на систему защиты. Она представляла собой толстые металлические дуги, образующие арку сразу после двери, при подаче напряжения в проходе почти сразу перекрывался электрическим полем, пройти которое было почти нереально. От зала арку изолировали полуметровым слоем диэлектрика.
Как только защита активировалась, дуги довольно рыкнули и едва слышно загудели. По мощным опорам пробежали искры и через секунду между столпами затрещали разряды электрического поля. Собравшиеся в зале люди почувствовали неприятное покалывание кожи, волосы наэлектризовывались и вскочили дыбом…
В центре зала возвышался овальный стол генерал-майора Воронова Владислава Петровича. Он прибыл сюда сразу после получения сообщения от командира шестого звена и оставался на месте больше полутора часов. Воронов почти не удивился, когда пришло сообщение от службы охраны, чего-то подобного он ожидал, правда, не так скоро. Впрочем, система защиты Базы была лучшей в России, поэтому генерал особо не беспокоился за безопасность.
Однако когда Владислав Петрович открыл присланный вместе с сообщением видео файл, то впал на пару секунд в ступор — нападение было не снаружи, а внутри! Причем атаковали не кто-нибудь, а курсанты.
"Щенки, что они о себе возомнили?!" — первая мысль, пришедшая в голову генералу, была приправлена злостью и раздражением. Чего-чего, а такого поворота он никак не ожидал.
К тому же полной неожиданностью оказалась блокировка всей связи. Но если для радио связи достаточно мощной глушилки, то вот почему не работали проводные линии, было непонятно. При этом обрывов не было — сигнал с ближайших к ЦПО камер шел как обычно. Связь с внешним миром прервалась в самый неподходящий момент.