Илья, забывший про холод и недавние рефлексии, со смесью страха и любопытства смотрел на творящееся действо. На всякий случай он приказал марионеткам стоять рядом с иномирцем. Мало ли какая гнусная мыслишка тому в голову придет. Пути отхода должны быть всегда, как и меры пресечения нежелательных действий. Каких именно Коротков не знал, но, как и всегда решил подстраховаться.
Постепенно узор приобретал законченные черты: линии сияли, отсвечивая на крови, превратившейся в тонкие алые нити, преображающиеся в удивительный рисунок. С каждым штрихом узора Илья чувствовал как некогда надежная плотина, сдерживающая океан халь Земли от людей, начинает трескаться.
Коротков чувствовал, что близиться нечто настолько глобальное, что волосы на затылке толи от восторга толи от ужаса начали шевелиться. Вот только оккультисту не хватало знаний, и желаемое выдал за действительное, он не знал, что, впуская в мир потоки халь, тем самым рушится защита планеты от посягательств извне, некогда кропотливо созданная сильнейшими чародеями человечества и подкрепленные долгими обрядами. Но, как и у любой защиты в ней имелись уязвимые места…
Заканчивая узор, Иль-Джазир выкрикнул длинную каркающую фразу и замер с высоко поднятыми руками, однако ничего нового не произошло: сияние по-прежнему пронзало тьму ночи, а барьеры хоть и трещали под напором халь, но были все также несокрушимы. Чего-то не хватало.
— В чем дело? — спросил Илья.
Оккультист, научившийся различать эмоции фэр-мана по шевелению ротовой пластины и едва заметному шевелению надбровных дуг, сейчас насторожено глядел на иномирца. Илья готов был отдать приказ марионеткам на ликвидацию опасного союзника, доказавшего то, что он может быть опасным противником.
— Нужна кровь детей вашего мира, — спокойно ответил фэр-ман, выразительно глядя на неподвижных курсантов.
Коротков едва заметно раздражительно дернул веком — слишком много смертей требует от него иномирец, но с другой стороны раз взялся, то и отступать не следует. Нужно довести дело до закономерного конца.
— Бери того, что у тебя в подчинении, — буркнул он спустя несколько секунд.
Сам же на всякий случай приготовился отдать приказ на уничтожение, захоти фэр-ман его обмануть. Иль-Джазир не выказал удивления и мысленно подозвал курсанта. Марионетка склонился над светящимся узором, подставляя горло под удар когтей фэр-мана.
Взмах!
Темно-красный, почти черный росчерк и крупные капли крови веером разлетелись по земле. Мгновение спустя из рассеченного горла хлынул поток крови, за несколько секунд заливая весь узор…
Коротков брезгливо смотрел на пар, струящийся над лужицей крови. Оккультисту остро хотелось плюнуть на все и приказать изрешетить иномирца, но интуитивно он понимал, что это уже не поможет — начавшийся процесс уже не остановить, его можно только ускорить. Ведь пока, как чувствовал сам Илья, заслон хоть и треснул, но не разрушился окончательно и судя по всему пока окончательно разрушаться не собирался, так только "течь" небольшая появилась и все.
"С таким источником Земле потребуется не меньше пары веков, чтобы заполнить опустевшие резервы", — мысленно прикинул Коротков.
— Что на сей раз? — не скрывая раздражения, вновь спросил он у фэр-мана.
— Остался последний штрих, — глухо ответил Иль-Джазир, — нужна добровольное окропление собственной кровью, сына этого мира.
Фэр-ман продолжал сидеть с воздетыми к небу руками, только голову чуть повернул в сторону Ильи. Сам Коротков сначала не понял о чем тот ведет речь, но глядя на то как по костлявым рукам иномирца стекают капли крови, кажущиеся в темноте черной, до него дошло о ком идет речь.
— Так мы не договаривались!
— Об этом ты сам не спрашивал. Без последнего штриха не будет разрушен барьер, — спокойно заметил фэр-ман, однако его когти почти незаметно прочертили несколько черт рядом с узором.
"Лукавишь, ой лукавишь", — от Ильи это не укрылось, но он постарался не выдать своего знания, тем более что и понять, чем именно раздражен иномирец, он пока не мог, слишком много причин для этого может быть.
— И много надо? Случаем не как курсанту? — стараясь сохранить спокойствие, спросил Илья.
— Пары капель на каждый "лепесток" будет достаточно.
Сейчас когда фэр-ман закончил, действительно можно было сравнить получившийся узор с причудливым витиеватым цветком с абсолютно разными, непохожими друг на друга лепестками, однако выполненными по строгим правилам, правда Илье они не были известны. Коротков вновь мельком глянул на светящийся узор, прищурился, силясь рассмотреть количество "лепестков".
"Семь".
Оккультист достал из-за пояса нож, взятый у одного из курсантов, немного помедлил и улыбнувшись своим мыслям выставил ладонь над ближайшим витком и взмахнул ножом, разрезая ладонь. Струйка крови полилась на промерзлую землю, вливаясь в остывшую темно-алую лужицу.
Удивительно, но узор, нарисованный фэр-маном, не смотря на то, что весь был залит кровью, все равно четко просматривался. Линии, светящиеся радужным перецветьем сияли сильней, чем раньше, но при этом умудрялись не слиться в один сплошной хаотичный поток света, а по-прежнему оставаться индивидуальными.
Однако стоило крови Короткова залить линию лепестка как он внезапно померк, сияние стало блеклым, неживым. Илья сразу ощутил как где-то далеко-далеко в монолитном барьере появилась небольшая трещина. Короткова передернуло от мимолетного чувства всемогущества в его руках.
— Всего лишь несколько капель алой жидкости одного человека, а эффект который они дают просто немыслимый, — прошептал он, любуясь как падают крупные капли крови на второй лепесток.
Трещина далеко-далеко увеличилась…
Иль-Джазир тем временем, продолжая стоять с поднятыми руками, косил одним глазом на погрузившегося в себя человека и внутренне ликовал. Еще совсем немного и все! Якорь навечно свяжет миры, а заодно разрушит барьер, изолирующий почти все потоки халь Земли.
Коротков, медленно обходя узор по кругу, заливал лепестки своей кровью, гася каждый из них. Больше не сияли радужным светом четыре из семи, лишь блеклое почти мертвое свечение исходило от них.
"Не отступать и не сдаваться! Так кажется, говорят вояки-дуболомы? Что ж, последуем их примеру", — думал Илья капая кровью на пятый лепесток, чувствуя как сердце начинает биться быстрее, а в ушах нарастает непрерывный гул, возвещающий о скором разрушении барьера.
— Осталось два лепестка, — проскрежетал фэр-ман.
Его руки сильно дрожали, казалось вот-вот упадут словно плети и иномирец, ослабленный, но упертый стоически терпел, на одном жгучем упорстве дожидался окончания ритуала. Оккультист уже сделал почти всю работу, осталось окропить последние два витка, совсем скоро они померкнут и тогда…
"Поцаки узнают, что такое триумф воли и упорства", — с ненавистью подумал Иль-Джазир.
Но прошло время, пять…десять секунд, однако два лепестка продолжали сиять так же как и минуту назад. Фэр-ман, отвлекшийся от происходящего вновь скосил глаз и увидел как сквозь непроглядную пелену снега летят силуэты грозных "Сычей", а сам Коротков замер в ступоре и не двигается с места.
— Скорее окропи оставшиеся лепестки! — гаркнул на него иномирец, но оккультист будто бы его и не слышал, лишь сжал порезанную ладонь в кулак и заторможено повернул голову куда-то за спину фэр-ману. Оттуда скрытно подбирались какие-то тени.
— Убейте их, — неслышно прошептал он замерзшими губами.
Послушные марионетки повернулись навстречу угрозе и не говоря ни слова укрылись за куцыми деревцами сразу же открыли огонь. В первые же секунды боя на землю упали трое подбиравшихся врагов, остальные продолжали подбираться, перестреливаясь, но из-за яркого сияния они были почти ослеплены и больше ориентировались на звуки выстрелов самих марионеток. Правда и эта уловка срабатывала плохо — ведь вокруг них бушевала потревоженная вторжением извне разъяренная природа.
— Окропи лепестки, поцак!! — еще сильнее закричал фэр-ман.
На сей раз Илья его услышал, сделал шаг к оставшимся виткам и недоуменно замер на месте, словно его кто-то придержал на месте за плечо. Оккультист опустил взгляд на грудь и увидел как на куртке растекается алое пятно.