Когда Халилов вышел к людям, толпа зароптала и заволновалась. Пока он повторил почти тоже самое, сказанное им на ночном совещании, к нему присоединились силовики и Прядилин.
— Кого будут брать в ополчение? — выкрикнул дородный мужик с АК-47 за спиной.
— Михалыч, не волнуйся, — успокоил его Прядилин. — Тебя точно возьмут! Ты ж сам «лось» и автомат у тебя с пулями 7,62 миллиметра! Хрен кто устоит!
Эта простая шутка внесла здоровое и доброе оживление среди собравшихся. С одной стороны коротко хохотнули, с другой — заржали как лошади. Народ пробило на раслабуху.
— Кто в городе останется из вояк? — спросили с другого края толпы.
— Правильный вопрос, — кивнул глава КФ. — Кто не знает батальон «Кавказские рыси»? Поднимите руку!
Таковых не нашлось.
— Это чё, пацаны рулить будут? — спросил всё тот же голос.
К микрофону подошёл Прядилин.
— Эти пацаны призвали к порядку зарвавшуюся часть армян, а чуть позже — в Херсоне, дали по морде тем же арабам, — ответил он. — И ни разу мы не вмешивались, потому что Пётр Сергеич Маслов делает всё правильно.
— Эт вы пацана так зовёте?
— Почему пацана? Он — семейный человек, боевой офицер, порядком понюхавший пороху. Мужики! Давайте не будем бузить! В крае остаются Руслан Халидович и я, как командир ополчения. Часть моих людей уйдёт с нашей армией, а часть останется в помощь батальону «Рысей»
— А женщин в ополчение будете брать? — нашлась самая смелая участница митинга.
— А вам не хватит бойни по Ростовом? — насупился Халилов — Когда вас кинули на прорыв христолюбов и выстояли вы только числом, а не умением? Сколько тогда молодых женщин погибло?
— Руслан Халидович! — она пробиралась в первые ряды, бойко расталкивая мужиков локтями. — Казаки и так опростоволосились, частично поддержав христолюбов. Так мы, казачки, желаем авторитет возвернуть взад. Чтоб, значит, уважали нас и считались! Или вам напомнить, как в старые времена каза́чки с черкесами в рубку сходились[8]?
— О! Надежда Масалова! Собственной персоной! — картинно развёл руками Прядилин.
— Она и есть, Максим Николаич! — молодая женщина подпёрла бока руками, выйдя к самым ступенькам. — И хочу сказать, что полусотню уж точно наберу из тех, кто не просто держал оружие в той бойне, а имеет на своём счету выродков-людоедов. А у меня ишшо вопрос, разрешите, товарищи главнокомандующие?
— Давай, — картинно махнул рукой Халилов.
— А кто нашим мужикам еду готовить будет? А? Али на сухомятке потерпят?
Прядилин с Халиловым переглянулись.
— Чего молчите? В лоб заехала своим вопросом? Ну дык мы, бабы, не гордые в этом плане — понимаем, что у вас мозги щас другим забиты. Мы тут маненько посовещались кое с кем из казачек… — она сделала паузу. — Короче, наберём вам кашеваров и не только. Ежели что, и оружие в руках держать можем. А Маслов — хороший командир. У меня старшая дочь у него в сержантах ходит. Вот куда вся дурь девичья делась, а? Ведь рассуждать стала как баба взрослая! Сама диву даюсь. А ежели вы у них заместо штаба будете, так и правильно. Так нам дюже любо будет! А, бабы? — повернулась она к собравшимся.
— Любо! Пусть порядок наводит! Да! Пусть командует! — поддержала её женская половина собравшихся.
— Но и слушаться его как нас! — подошёл к микрофону Медведев.
— Михал Михалыч, а чего это ты за него пупок рвёшь? — сощурилась Надежда. — Прям как за сына!
— Надежда! А ты знаешь, что при сборе в Херсон, они с женой свои подъёмные и денежное довольствие отдали неимущим? Чтоб им было тоже вещи на что подкупить — не в рубищах же перед остальной молодёжью ходить?
— Да ну? — опешила та.
— Вот те и «ну». Слуга царю, отец солдатам. У нас ведь и раньше молодёжное подразделение было. Но мы никак не могли добиться сплочённости. Потому и попросили толкового человека у друзей. А теперь кто не знает заслуг этого батальона? Ау! Нет таких. А в Херсоне егеря из его батальона завалили полсотни арабов! Полсотни, мля! Награждены не только нашими, но и американскими наградами. Их командир вообще в осадок выпала, наблюдая за сплочёнными действиями ЮнАрмии. Это ж наше будущее. И вот оно наступило. Старшие уходят на войну — не всё ж одной молодёжи награды зарабатывать, а они остаются приглядывать за порядком. И будут это делать так, как было и раньше, в том числе с армянами: накосячил — получи. А если помощь какая потребуется — тоже придут и окажут. Они только телом молоды, а в душе взрослые люди. Потому и доверяем им такое ответственное дело.