— Лучше дай адресок, кого сбили.
— А зачем он тебе?
— Хочу выразить сочувствие семье погибшего.
— Извини, Хмель, не до тебя. Пока.
Никита услышал короткие гудки и усмехнулся. Репортера криминальной хроники — пусть даже отставного — соплей не перешибешь. Сергей это понял, когда снова услышал его голос.
— Я не успел тебе сказать главное.
— Да? И что же это?
— Видишь ли в чем дело… Мне последний гонорар отягощает карман, а Хасану завезли свежее пиво в бочках. Заметь — не бутылочное.
— А я тут при чем? — спросил Сергей и подумал: паразит бьет ниже пояса.
— Сам знаешь причем. В общем, так: встречаемся у Хасана. Единственно вопрос: когда ты сможешь прийти? Скажем, в обед. Устроит?
— Вполне, — вяло согласился Сергей.
— Всё. Жду.
Теперь отбой дал Никита.
До обеда оставалась уйма времени, и он набрал телефон Светланы.
Ждать пришлось долго. Ясное дело: Светка обижена. О его увольнении она узнала из вторых рук и на сабантуйчик не пришла.
А в самом деле, почему он ей не позвонил и не рассказал обо всем? Идиотское самолюбие. Тем более идиотское, что Светка все равно бы рано или поздно узнала о его фактическом увольнении.
Утечка информации, скорее всего, прошла через секретаршу Горыныча и, главное, параллельно подругу Светланы.
Тем более он идиот.
Была ли в том виновата неплотно закрытая дверь в кабинет Горыныча вкупе с непомерным любопытством секретарши или чрезмерно громкий крик глубоко возмущенного Горыныча, теперь уже не важно. Факт остается фактом: Светка была в курсе его дел.
Длинные гудки барабанили ему уши. Светик не отзывалась. Домашний телефон у нее с определителем, и сейчас она размышляет — брать трубку или нет.
Как будто не знает, с кем имеет дело.
Наконец она сломалась и трубку взяла.
— Ну, что тебе надо?
«Вот так меня приветствует любимая девушка», — подумал Никита.
— Как что? Тебя увидеть.
— Зачем?
— Без всяких зачем. Просто увидеть тебя. Напротив себя.
— Ты весь в этом.
— В чем?
— Ты в каждом ищешь свое отражение. Неужели я похожа на зеркало?
«Если да, то в прекрасной раме», — подумал Никита.
Светлана была красивой девушкой. Высокая и стройная, с длинными русыми волосами и карими глазами. В ней был тот шарм, который не проходит с годами.
— Напрасно ты так. Я действительно хочу увидеть тебя, а не свое отражение.
Это было сказано вполне искренно. Но в ответ он услышал: «Не верю» и не удивился. Строптивости Светке было не занимать.
— Почему?
— Ты ничто не делаешь случайно. И уж тем более когда звонишь мне.
В чем-то она была права. Сейчас конкретно ему нужно было убить время до встречи с Сергеем, и лучше всего это было сделать в обществе девушки, которая ему больше чем нравилась.
И в более широком контексте Светка тоже была права — она служила в местной Управе и была для Никиты бесценным источником сведений о том, чем город живет и дышит и кто в нем какую роль играет.
— Неужели это так? — спросил он, придав голосу по возможности обиженный тон.
— А то ты не знаешь.
— Светик, радость моя, давай не будем препираться.
— Опять у тебя денег нет оплатить мобильник? — съязвила Светлана.
— Представь себе, есть. Просто я не хочу терять драгоценное время на пустые разговоры.
— И это говорит законченное трепло!
— Света, я обидеться могу.
— Можешь, но не обидишься.
— И знаешь почему? Не успею. Потому что я уже лечу к тебе.
Никита дал отбой.
Глава 2
Светлана встретила его в строгом деловом костюме, естественном для службы в управе: серая юбка, серый жакет и под ним бордовая блузка. Никаких излишеств. Скромные сережки и любимое колечко с бирюзой.
В прихожей она выразительно посмотрела на часы.
— У меня времени в обрез. Выкладывай, что тебе нужно, — сказала Светлана, когда они прошли в гостиную и сели в кресла напротив друг друга.
«И выметайся отсюда», — закончил ее мысль Никита.
На журнальном столике рядом лежало несколько журналов, и Никита рассеянно стал их перебирать.
— Ну так? — нетерпеливо спросила Светлана. — Ты не в избе-читальне.
Никита отбросил журналы.
— Кофейком не угостишь? — спросил он.
После секундного замешательства Светлана сказала:
— Сейчас сварю.
Она ушла на кухню.
Оставшись один, Никита хотел включить телевизор, но не осмелился после неласкового приема и принялся листать журнал.