На прощанье он вновь по-джентльменски поцеловал руку дамы.
— Кажется, вы ввели почтенную даму в транс, — заметила Делла на улице. — По сути вы склонили ее к лжесвидетельству. Простите, то, что вы проделали, законно?
— Мне надоело думать! — буркнул в ответ Мейсон.
— Вы чем-то недовольны, Перри?
— Собой, малыш, только собой… Топорно сработал! У мадам явная старческая амнезия, прояснить ситуацию она не в силах. Через час-другой, проанализировав наш визит, она поймет то, что вы только что мне сказали…
— Такое чувство, словно побывала на Бродвее, — стараясь отвлечь шефа от неприятных мыслей, промолвила Делла.
— У баптистов это в порядке вещей, — откликнулся Мейсон. — Каждому непосвященному они желают прочесть проповедь…
— Вы правда были на Ямайке?
— Я прилежно изучал географию в колледже…
Они вновь погрузились в машину. Чем ближе к деловому центру города, тем больше прохожих заполняли тротуары, суетливей становились их движения и озабоченней лица. В основном это были клерки, воспользовавшиеся коротким обеденным перерывом, чтобы выскочить на пару минут из душных контор, ослабить узел галстука, спешно проглотить хот дог или пиццу, перекинуться словечком друг с другом.
— Вы проголодались или обойдетесь кофе с бисквитами? — глядя на дорогу, спросил Мейсон.
— После чая с ямайским ромом можно обойтись бисквитами, — улыбнулась Делла. — Тем более что плотная еда всегда располагает меня ко сну.
— Да, о сне лучше не вспоминать…
В кабинете Мейсон скинул плащ и плюхнулся в кресло для посетителей.
— Все же чашечка кофе не помешала бы, — глубокомысленно изрек он. — Чаепитие располагает к бездействию, а кофе настраивает на работу. Не понимаю, как турки умудряются дремать после кофе.
— Вы что-то сказали? — крикнула из приемной Делла.
— Я спрашиваю, где обещанные бисквиты.
— Минуту терпения! — отозвалась секретарша.
Однако ни через минуту, ни через пять Делла в кабинете не появилась. Зато из приемной донесся взволнованный женский голос. Мейсон прислушался.
— Дьявол! — в сердцах воскликнул адвокат. — Кажется, вместо бисквитов придется дегустировать рассказ домохозяйки об украденном соседями кенаре…
Через стену слышалось, как Делла успокаивает посетительницу.
Мейсон решительно распахнул дверь и, грозно нахмурясь, шагнул в приемную. Посреди комната стояли Делла и худощавая, спортивного вида незнакомка.
— Мистер Мейсон, — официальным тоном произнесла секретарша, — разрешите представить вам — Джина Шарп, супруга Барри Шарпа. Наш клиент арестован.
X
— Как это случилось? — спросил Мейсон после невольной паузы.
— Не знаю, — сказала Джина Шарп. — Мы разговаривали по телефону. Барри успел сказать, что здание окружено и полицейские идут к подъезду.
— Я еду в полицейское управление, — бросил секретарше Мейсон, срывая с вешалки плащ. — Оставайтесь здесь и ждите моих сообщений.
Первый, с кем столкнулся адвокат в отделе по расследованию тяжких преступлений, был лейтенант Трэгг, оживленно беседовавший с Дэйвом Ойстером.
— А, господин адвокат! — вскричал полицейский, словно обрадовавшись неожиданной встрече. — Пришли оформлять явку с повинной?
— Вы мечтатель, лейтенант, — парировал Мейсон. — Цель моего визита несколько иная.
— Какая же?
— Освобождение под залог клиента.
— Кто бы это мог быть… — деланно задумался Трэгг. — Наверное, старуха-негритянка, укравшая в супермаркете бутылку бренди. Я угадал?
— Как всегда, — в тон офицеру двусмысленно ответил Мейсон и протянул постановление прокурора.
— Старуху зовут Барри Шарп, — заглянув в документ, хмыкнул полицейский. — Необычное имя для женщины…
— Бросьте паясничать, Трэгг, — оборвал его Мейсон. — Выполняйте предписание. Я не уйду отсюда без Шарпа.
— Шарп — его клиент?! — взвизгнул Ойстер. — Теперь понятно, почему он меня шантажировал! Этот человек меня шантажировал, господин офицер! Он хотел, чтобы я признался в убийстве Клары!
— Лживый мальчишка, — невозмутимо произнес Мейсон, осмотрев парня с ног до головы, точно тот был диковинным насекомым. — Причастность мистера Ойстера к убийству определят, разумеется, присяжные. Однако, Трэгг, то, что рядом с вами стоит преступник, вне всякого сомнения!