— Вы писали в полицию Уэлдена, что знакомы с одной девушкой. Ее фотография на днях появилась в газетах.
Во взгляде Хартли промелькнуло удивление:
— Писал. Откуда вам известно?
— У меня тесный контакт с полицией. Мы пытаемся узнать ее прошлое.
— Почему они послали вас, а не приехали сами?
— Тампа-Сити — не их округ. Чтобы избежать осложнений, мне пришлось приехать сюда как частному лицу. — Я протянул ему фотокарточку Фей Бенсон: — Вот эта девушка. Вы уверены, что были знакомы с ней?
Прищурившись, Хартли внимательно разглядывал небольшую фотографию. Чтобы лучше видеть, он даже включил настольную лампу.
— Она, — сказал он. — Правда, у нее были темные волосы. Но черты лица те же. Вы можете на меня положиться — женские лица моя специальность. Я художник-дизайнер и имею дело с сотнями хорошеньких женщин. — Он помахал фотографией. — Эта девушка позировала мне. Мегера, которая выскочила отсюда, тоже моя натурщица. Вы не представляете, что мне приходится выносить от этих красоток.
Он кивком указал на фотографию Фей: — Она, например, попортила мне кровь.
— Ее звали Фей Бенсон?
— Нет, ее имя было Фрэнсис Беннет. Она танцевала в «Золотом яблоке» — дорогом кабаке на бульваре Рузвельта.
— Вы сказали, она была вашей натурщицей?
— Она позировала мне много раз. Я отыскал ее в клубе в июне прошлого года, и мы договорились о работе. Мне показалось, что ее лицо и фигура будут неплохо смотреться с обложки журнала. Она регулярно приходила ко мне в студию, а потом неожиданно исчезла. Что с ней произошло, я так и не выяснил.
— Когда вы видели ее в последний раз?
— В конце прошлого лета, кажется, в августе.
— Вы не помните точную дату? Для меня это крайне важно.
Хартли поднялся с кресла и подошел к шкафу. Некоторое время он стоял, повернувшись ко мне спиной, потом с папкой в руке вернулся на прежнее место.
— Здесь у меня последний эскиз Фрэнсис. Он не закончен, но на обратной стороне я поставил дату. — Порывшись в папке, он извлек лист бумаги: — Смотрите, вот она.
Хартли бесспорно был способным художником. С наброска на меня смотрело привлекательное девичье лицо, принадлежащее — в этом я был уверен — Фей Бенсон. Я глянул на обратную сторону, там размашистым почерком было выведено; «Второе августа».
Итак, в этот день Хартли видел ее в последний раз. Еще через пятнадцать дней она исчезла из Уэлдена, куда, как мне было уже известно, прибыла девятого числа. Что делала Бенсон между вторым и девятым?
— Она не предупреждала вас, что больше не сможет позировать? — глядя на эскиз, спросил я.
— Нет, Фрэнсис исчезла совершенно внезапно. Ей нравился рисунок, и она сгорала от нетерпения увидеть законченный портрет. Она сама предложила прийти на следующий день и даже назвала время. Но я прождал напрасно.
— В котором часу она ушла от вас второго августа?
— Около четырех. Я не привык изнурять себя работой и над ее портретом трудился как обычно — с половины первого до двух. Потом мы слегка перекусили, и она уехала.
— В тот вечер она танцевала в клубе?
— Да. Я там был и видел ее выступление в кабаре.
— Вы не знаете, где она жила?
Он встал и выдвинул ящик шкафа. Потом достал картонную карточку и протянул мне.
— Вас, наверное, удивляет, что я большой педант, — заметил он. — По моему виду этого не скажешь. И тем не менее я люблю пунктуальность.
Я взял карточку в руки и прочел:
«Беннет, Фрэнсис Люси. Глинн-авеню, 25. Телефон 4475. Артистка кабаре. Клуб „Золотое яблоко“. Возраст 26 лет. Брюнетка, голубые глаза. Рост 5 футов 6 дюймов. Объем бедер — 36 дюймов, бюста — 36 дюймов. Вес 120 фунтов. Фотогенична. Перспективный компаньон для пикников и морских прогулок. Терпеливая натурщица».
— Такие карточки я составляю на всех натурщиц, — объяснил Хартли. — Без них в моей работе не обойтись. Если мне срочно требуется девушка с определенным типом лица, фигурой, габаритами, стоит только порыться в ящике.
Я записал ее адрес.
— Вам не известно, с кем из мужчин она встречалась?
— Понятия не имею. С натурщицами я не касаюсь вопросов личной жизни. Когда я забываю об осторожности, возникают осложнения. Пример вы видели сами — Сузи. Но это моя вина. Наш контакт приобрел чересчур интимную окраску.
— Вас трудно упрекнуть, любой мужчина поступил бы так же, — засмеялся я. — Вы не слышали о человеке, который называет себя Генри Ратленд? Высокий, красивый парень, владелец зеленого «кадиллака»?