Я отлично чувствую, когда мое присутствие нежелательно. И ухожу.
Я добавил виски в бокал и слегка пригубил:
— Ты говорил, что тебе нравится работать со мной.
Берни захлопнул крышку чемодана:
— При чем тут работа с тобой?
— При том. Если ты удерешь и оставишь меня одного, забудь, что мы работали вместе. Забудь также, что ты сотрудничал в нашем журнале. Когда я увижу тебя на улице с протянутой рукой, напомни мне о себе — я подам тебе десятицентовик.
Берни побледнел:
— Думаешь, Файетт выгонит меня? А какой ему будет прок, если меня здесь пристрелят?
— Его не интересует, пристрелят тебя или нет. Ему нужна статья. А если ты поступишь, как последний трус, я сделаю все, чтобы он занес тебя в черный список. Не тебе объяснять, какая у него мстительная натура.
Берни в растерянности сел на кровать:
— Мы скажем ему, что не нашли подходящего материала.
— Видали! А наркоман — это разве не находка? Ты слышал, он признался, что убил Хессона. Если его поймают, считай, что статья у нас в кармане.
— Ты забыл, что не наше дело ловить преступников, — в отчаянье простонал Берни. — Мы — писатели, художники слова. Нам незачем гоняться за убийцами. Стань наконец благоразумным. Не отнимай хлеб у полиции. Да, я боюсь и не стыжусь в этом признаться. Я не застрахован, и Клер останется без гроша, если со мной что-нибудь случится. Я обязан подумать о ней.
— Без тебя ей будет спокойней, — безжалостно возразил я. — А Файетт установит ей приличную пенсию.
Берни нервно облизал губы:
— Что, если я отправлюсь в Нью-Йорк сегодня же и начну писать? У нас накопилось уже немало фактов. Зачем рисковать обоим?
— Черт побери, Берни, возьми себя наконец в руки. Никто не собирается тебя убивать.
Нас будет охранять полиция. А когда схватят этого маньяка, мы получим ответы на все вопросы.
На лице моего компаньона появилась презрительная усмешка:
— Ты так глуп, что считаешь его главным заправилой? Ха-ха! Он делает то, что ему приказывают. Так он и сказал. Поймают его — за нами явятся другие.
Взяв телефонную книгу, я отыскал в ней домашний номер Крида.
— Слейден, — сказал я, когда на другом конце провода послышался сонный голос капитана. — От нас только что ушел вооруженный бандит. Наркоман в последней стадии. Он признался в убийстве Хессона. Нам приказано убраться из города до одиннадцати утра, если мы дорожим своей шкурой. Он заявил, что плевать хотел на фараонов.
— Плевать на кого? — гаркнул в трубку Крид. По голосу капитана чувствовалось, что он взбешен. — Не выходите из отеля! Я посылаю к вам наряд полиции.
Глава четвертая
Я положил на стол последнюю фотографию и помотал головой:
— Его здесь нет.
Выпустив из ноздрей клубы табачного дыма, Крид задумчиво постучал пальцами по выщербленной поверхности стола:
— Новенький. Мои детективы тоже не признали его. Полагаете, его слова были не пустой угрозой?
— Что вы! Бандит трясся, как эпилептик. Наверное, пропустил время укола. Странно, что он сразу не прикончил нас.
Питерс, долговязый парень с худым неприятным лицом, обнажил в ухмылке желтые от табака зубы:
— Я пристрелю его, прежде чем он успеет вытащить пистолет.
Я посмотрел на часы. Начало двенадцатого.
— Не лучше ли вам посидеть у нас, пока его не задержат? — спросил Крид.
— Нет. Надо, чтобы он видел меня на улице. Тогда его будет несложно обнаружить.
Мое предложение пришлось не по вкусу капитану.
— При солнечном свете вы будете слишком заметной мишенью, — возразил он. — Сидите у нас, пока не стемнеет. Мои ребята постараются тем временем разыскать его.
Его предложение было разумным, и я согласился:
— Ладно. Неплохо бы и мне обзавестись оружием.
— Резонное требование. — Крид повернул голову в сторону Питерса. — Принеси пистолет и помни, ты отвечаешь за безопасность этих людей.
— Слушаюсь, сэр.
К своим новым обязанностям Питерс, на мой взгляд, относился довольно легкомысленно. Серьезностью ситуации он еще явно не проникся.
— Вам сорок пятый или тридцать восьмой калибр? — спросил он, поднимаясь с места.
— Сорок пятый, — ответил я. — Мне хочется уложить его одним выстрелом.