Я часто читал об этом в книгах и видел в кино. В книгах и в кино это казалось легче легкого. Главное, соблюдай, чтобы между тобой и тем, за кем ты следишь, были одна-две машины, тогда преследуемый никогда не заметит хвоста.
На самом же деле это было далеко не просто. Потому что машина Ужа проезжала на зеленый свет, а я, стоявший на две машины позади, должен был дожидаться у светофора, на котором успевал загореться красный. По счастью, Ужу попался осторожный водитель, который ни разу не превысил законных сорока километров, так что мне удавалось не терять их машину из виду.
Я был уверен, что Уж время от времени оборачивается. Не потому, что он меня заметил, а просто наверняка, сидя в машине, он всегда время от времени оборачивался. Слежка ведь была его профессией, а поскольку вор убежден, что все кругом воры, Уж на всякий случай наверняка держался настороже.
Такси проехало Пилестредет, свернуло на Киркевайен, проехало Мариенлюст и продолжало путь к Виндерен. Сюда транспорт заезжал редко, и мне уже не удавалось устроить так, чтобы нас отделяли друг от друга две машины.
Я включил фары — вообще-то говоря, сумерки были настолько светлыми, что в фарах нужды не было, но зато, если бы Уж обернулся, они его ослепили бы.
Интересно, куда он держит путь?
Он выехал на Холменвайен, теперь я следовал прямо за ним. И вдруг на Трокка такси затормозило — затормозило так резко, словно Уж внезапно попросил его высадить. Мне ничего не оставалось, как на полной скорости промчаться мимо. Я проехал метров двести, свернул в открытые ворота, остановился во дворе и погасил фары. После чего пулей выскочил из машины и бросился к воротам. И тут спрятался за массивным воротным столбом.
Уж спокойно шел вниз по улице.
Улица была тихая, дома прятались в глубине больших садов. И в то же время здесь было не настолько пустынно, чтобы опасаться подозрительных встреч. Словом, идеальное место для свиданий. Интересно, кому назначил свидание Уж?
И тут я ее увидел.
Она шла навстречу ему по Холменвайен, шла очень быстро, и я, спрятавшись за воротами, видел их обоих. По-моему, у меня ноги вросли в землю, как бывает только в сказках. Так или иначе, я совершенно растерялся. Они остановились и, как мне показалось, обменялись всего двумя-тремя словами. Потом Уж пошел дальше в сторону Сместада, а она вверх по Холменвайен.
В два прыжка я оказался у машины и, развернувшись, выехал на улицу. Поравнявшись с ней, я затормозил и выскочил из машины.
— Карен! — окликнул я.
Она задрожала и уставилась на меня, бледная и смертельно испуганная. На мгновение мне показалось, что сейчас она бросится бежать, она даже успела повернуться и сделать два шага в сторону.
— Карен! — повторил я. Потом взял ее за руку, открыл дверцу и помог ей сесть в машину. Она двигалась механически, как деревянная кукла. Я сел в машину с другой стороны.
— Мы едем ко мне, — распорядился я.
Она не ответила. Она неподвижно застыла на сиденье. И не проронила ни слова до самой Хавсфьордсгате. Остановив машину перед домом, я повел Карен к себе. И все время не мог отделаться от ощущения, что передо мной кукла — заводная кукла. Мы поднялись на лифте на верхний этаж, я отпер дверь и ввел ее в свою квартиру.
Она села на диван, до странности неподвижная, все с тем же белым, перепуганным лицом.
— Карен, — сказал я. Я только и делал, что повторял ее имя. — Карен, он вымогает у тебя деньги? Она не ответила.
— Карен, — продолжал я, — если ты не скажешь мне, чего от тебя хочет П. М. Хорге, я иду прямо к инспектору Халлу и расскажу ему, что я сегодня видел.
Ее глаза слегка расширились.
— Если ты это сделаешь, Мартин, я тебя убью, — спокойно сказала она.
Она была перепугана сильнее, чем я думал. Я пожалел, что рядом нет Кристиана.
— Карен, выслушай меня. Я хочу тебе помочь, пойми это. Но ты чего-то боишься, а П. М. Хорге вымогает у тебя деньги.
— У тебя есть деньги, Мартин? — вдруг спросила она. Я не верил своим ушам.
— Есть, — сказал я.
— Ты не можешь дать мне взаймы? — спросила она все тем же странным, спокойным голосом, а с белого лица смотрели все такие же расширенные глаза.
— Сколько тебе нужно? — спросил я. Я чувствовал себя актером, который подает нужную реплику. Может, таким способом удастся вывести Карен из апатии, в которую ее вверг страх.
— Все, что ты сможешь достать. Но в первую неделю я обойдусь десятью тысячами.