Что бы ни вскрылось, удар будет тяжелым. Но все равно, я сам выбрал этот путь — отступать некуда.
— Я немного вздремну после обеда, — сказала мать. Карен и Пребен пошли прогуляться, Лиза с книгой свернулась клубком в кресле. Кристиан устроился неподалеку от нее. Карл Юрген был не прочь осмотреть усадьбу, и я увел его с собой. Потом мы все вернулись в дом, чтобы выпить кофе.
После кофе моя мать, Карл Юрген, Карен и Лиза затеяли играть в карты. А Пребен подсел к роялю.
Сначала он сыграл одну из рапсодий Дохнаньи[12], потом менуэт Генделя соль-минор.
Выбор пьес был слишком изыскан, как все и всегда у Пребена. И, как всегда, вызвал у меня раздражение. Поэтому я сам занял место у рояля, а Пребен возвратился туда, где сидел прежде. Я сыграл вальс из «Веселой вдовы» и «Где фьорды синеют», надеясь, что Пребен страдает от моего исполнения так же, как я от его.
Пробило десять. Я повернулся на табурете.
— Мне хотелось бы кое о чем поговорить со всеми вами, — заявил я. Голос прозвучал слишком громко и жестко.
Все уставились на меня.
— У нас игра в самом разгаре, — возразила моя мать.
— Извини, мама. Ничего не поделаешь.
Они отложили карты — отложили довольно неохотно. Я оглядел всех присутствовавших в гостиной. Четверо за карточным столом обернулись в мою сторону. Кристиан и Пребен расположились на диване. За спиной Карла Юргена, сидевшего за картами, висели старинные часы.
— Мы все участвуем в игре, — начал я. — В игре не на жизнь, а на смерть.
Это прозвучало довольно напыщенно, но как-то надо было начать.
— Говорили мы об этом немного, но, уверен, этой осенью никто из нас ни о чем другом и не думал.
На табурете у рояля сидеть было неудобно, но стратегически место было выбрано правильно: циферблат за спиной Карла Юргена был все время у меня перед глазами.
— Должен признаться, я пригласил вас в Бакке не для того, чтобы приятно провести вечер, — боюсь, вечер будет далеко не приятным. Но я хотел, чтобы мы собрались все вместе и вы услышали, что я скажу.
Все заерзали на своих местах, но я не мог уловить ничего необыкновенного в выражении шести обращенных ко мне лиц. Я рассчитывал на рентгеновские глаза Карла Юргена. Потому что я вовсе не был так уверен в себе, как старался показать. Я вообще ни в чем не был уверен. Кое-что я знал, но я не знал самого главного. Однако я составил план, как это узнать.
— Свена застрелили 12 августа, — продолжал я. — В тот самый день он побывал на похоронах старого консула Халворсена. Свен был в плохом настроении, он сказал мне, что кто-то должен защитить Карен.
— Я сама могу себя защитить, — возразила она.
— Я тоже так думал, Карен, — вначале. Но, как оказалось, Свен считал угрожающую тебе опасность настолько серьезной, что нанял специального человека следить за тобой. Вначале я не мог понять, что за опасность он имеет в виду. Потом мы узнали, что у тебя со Свеном в его кабинете вышла ссора. Карл Юрген обнаружил это почти сразу.
Я подумал, это сообщила ему фрекен Хансен, которая сидела в приемной у Свена и Эрика.
Я сделал паузу. Мне было трудно дышать.
— Но вчера мне вдруг пришло в голову, что не фрекен Хансен рассказала об этой ссоре Карлу Юргену. Вначале я подумал о ней потому, что наутро после убийства Свена, когда мы пришли в контору, в приемной сидела она. Но это ты, Лиза, находилась в приемной в тот день, когда Карен поссорилась со Свеном, и, хотя плотные двери были закрыты и ты не разобрала, из-за чего они ссорились, услышала ссору ты. И ты рассказала о ней Карлу Юргену.
Лиза молча смотрела на меня.
— Лиза, — сказал я. — Ты вызвала очень серьезное подозрение против Карен. Зачем ты это сделала?
— Я считала, что должна была рассказать, — упрямо заявила она. — Инспектор Халл спросил меня, я ответила. Я не виновата, что ты подумал, будто фрекен Хансен каждый день сидит в приемной.
— Из-за чего вы ссорились, Карен?
— Из-за пустяка, — ответила Карен. — Я уже говорила об этом.
— Говорила, — подтвердил я. — Но Свен умер и не может рассказать, из-за чего вышла ссора. А твои слова противоречат словам Лизы. Она сказала, что слышала бурную ссору.
Последнее утверждение было моей догадкой.
Лиза уставилась в пол, на щеках ее выступили два красных пятна.
— Позднее, Лиза, ты рассказала мне, что видела Карен на трассе для гольфа в тот вечер, когда застрелили Свена. Это ты тоже рассказала инспектору Халлу.
— Конечно. Я и это должна была рассказать.
— Понимаю, — сказал я. — Ты могла смотреть на дело именно так. Если это правда.
12
Эрне Дохнаньи (1877–1960) — венгерский композитор, пианист и дирижер. С 1949 г. жил в Америке. Писал в стиле позднего романтизма.