— Я понятия не имею, с чего начать, — сказал я, закуривая. — Нет, я намереваюсь провести пару недель в этой чудесной стране и вернуться в Штаты, заняться привычным бизнесом и продать свой рассказ журналу «Роллинг Стоунз».
Улыбка исчезла с его лица.
— Я не стал бы шутить по этому поводу, — тихо произнес он.
— Конечно не стали бы, — сказал я. — Вы — наемный работник. Но я и не собирался шутить. Кто-то где-то должен быть заинтересован в моем рассказе, по меньшей мере до такой степени, чтобы оплатить мои расходы на полет сюда. Я — обеспеченный человек, но меня вряд ли можно назвать состоятельным. Такие перемещения по миру дорого мне обходятся и мешают успешному ведению дел в галерее.
— Ваши расходы могут быть возмещены, — сказал он.
— Никто и никогда не говорил мне об этом. Кроме текущих расходов, я лишился прибыли, которую мог бы получить.
— Уверен, мы сможем договориться. Передайте человеку, который свяжется с вами, чеки, касающиеся перелетов, и сообщите ему приблизительную сумму финансовых потерь. Он решит данную проблему. Вы довольны моим предложением?
— Пожалуй.
— Дайте мне определенный ответ. У нас и так достаточно плохая репутация.
— Хорошо, да. Мой ответ — да.
— Отлично.
Он вздохнул:
— Кажется, мы обсудили все вопросы.
— Кажется, да.
Он встал и протянул мне руку, я пожал ее.
— Благодарю вас, — сказал он. — И приношу свои извинения за то, что не могу сказать, за что именно. Не думаю, что мы встретимся снова. Желаю приятно провести здесь время и без проблем вернуться домой.
— Спасибо.
Когда я повернулся и направился к двери, он добавил:
— Удачи.
В тот же вечер мы с Марией поужинали в неоправданно дорогом рыбном ресторане, который, по заверениям составлявшего путеводитель парня, был исключительно хорошим. На мой взгляд, праздновать было нечего. По словам Мэйсона, я стал свободен… Я понятия не имел, от чего именно. Тем не менее что-то влияло на мои действия в течение последних нескольких недель и привело к тому, что в меня стреляли, я был вынужден метаться из страны в страну и даже подвергся пыткам. По словам Мэйсона, этот период закончился, что отчасти подтверждалось посещением такого неоправданно дорогого ресторана.
Физически я чувствовал себя почти нормально. Мое отношение к крупной обезличенной правительственной организации, обладающей почти неограниченной властью, не изменилось, впрочем, я всегда считал себя анархистом. Теперь, учитывая два обещания, я мог заняться собственной галереей.
Мария либо не помнила, либо постаралась забыть мои бредовые восклицания на допросах о моей связи с ЦРУ. Может быть, просто предпочитала не вспоминать о них. Меня это вполне устраивало. Ее запрос в итальянское консульство кончился тем, что она выслушала ту же самую историю, касающуюся Моралеса. Я позвонил Бретану. В первый раз служанка сняла трубку и сказала, что миссис Бретан не может подойти к телефону. Во второй раз просто повесила трубку, услышав мой голос. Я, набив рот вкусной рыбой, подумал о Кафке.
Мария в шестой или седьмой раз задала мне вопрос о том, что мы будем делать, и я как раз решал, какой ответ ей дать, чтобы он соответствовал ходу моих мыслей, когда услышал свое имя, которому предшествовало достаточно вежливое ругательство.
На мое плечо, когда я обернулся, опустилась ладонь Уолтера Карлона.
— …я тоже рад встрече, — сказал он.
— Кажется, мы знакомы. — Я пожал его руку.
— Мария, выглядишь чудесно, — сказал он.
— Спасибо, — улыбнулась она.
— Позволите к вам присоединиться?
— Присаживайся, — сказал я. — Уолт, ты давно в этом городе?
— Прилетел позавчера, — ответил он. — Из Рио. Провел там пару дней. В основном в галереях и в пресс-клубе. Потом услышал, что настоящие шедевры выставлены здесь.
Он опустился на свободный стул и вздохнул.
— Слишком много пришлось посмотреть. Ужасно болят ноги.
Я кивнул и пробормотал что-то нечленораздельное. Он обратил свой взгляд на Марию.
— Жаль, что это случилось с твоим боссом.
— Что? — спросила она. — С Бруно?
— Да. Хочешь сказать, что ничего не слышала?
— Ничего. Что случилось?
— Автомобильная авария. Чуть больше недели тому назад. Я был на похоронах.
Мы перестали есть. Мария во все глаза уставилась на него. Он потупился.
— Жаль было начинать с этого разговор, особенно за ужином. Думал, вы знаете. Простите.
— Как это случилось? — спросил я.
— Как я сказал. Был в горах, съехал с дороги. Может быть, заснул за рулем.
— Насколько я понимаю, свидетелей не было.
— Не было.
— Он пил перед этим?
— Не знаю, а я как раз собираюсь. — Он повернулся и сделал заказ проходившему мимо официанту. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Я кивнул и стал есть, Мария последовала моему примеру.
— Знаешь, именно ты заставил меня прилететь сюда, — сказал он.
— Да? Каким образом?
— Тогда, в Риме, ты говорил о Бразилии. Заставил меня задуматься. Мне захотелось сменить обстановку, а в Штаты лететь я не хотел. Потому собрал вещи и прилетел сюда.
— И как тебе страна?
— Я в восторге! Увидел тысячи полотен Портинари, о существовании которых даже не подозревал, не говоря уже о произведениях Камарго, Бандайры, Склиара, Эльзаса, Кариба и Эвридики. Просто великолепно! Ты был прав. Я очень рад, что прилетел сюда. Вчера мне показалось, что получил материал для статей на целый год. Кстати, тебе не хотелось бы провести по меньшей мере месяц в Музее современного искусства?
— Еще не довелось в нем побывать.
Он рассмеялся:
— Неужели?
— Я не шучу, — сказал я. — Я не был в этом музее.
— Тебя отвлекло нечто более интересное?
— Нет.
— Не понимаю.
— Я тоже. Нас держали в тюрьме и допрашивали маньяки.
— Вас похитили? Или вы оказались в лапах террористов?
— Что-то вроде того.
Он, нахмурившись, внимательно посмотрел на меня:
— Ты не шутишь?
— Нет. Я зол как черт.
— Сообщил обо всем в посольство Штатов?
— Конечно. Безрезультатно.
— Какой ужас!
— Согласен.
— Как же вы все это выдержали?
— Не сейчас. Я ужинаю.
— Но чего они хотели? Что случилось?
— Нам повезло оказаться в доме парня по имени Эмиль Бретан буквально на следующее утро после того, как его обокрали. Мы попытались обмануть так называемых полицейских, с этого все и началось.
— Бретан, — сказал он. — Неудивительно.
Я поднял взгляд:
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, все хотят его найти.
Я опустил вилку:
— Почему?
— Мой бог! Вы что, газет не читаете? — Он замолчал, чтобы принять от официанта бокал, пригубил вино и попросил принести меню. — Он сейчас самый знаменитый преступник.
— Почему? — спросила Мария.
— Из-за денег, — ответил он, махнув рукой. — Все стало известно, когда я был в Рио. Он был большой шишкой в своей компании, директором по инвестициям или кем-то еще.
— В компании «Бассенрат», — подсказала Мария.
— Да, именно в этой компании. Отсутствует уже в течение двух недель. Он часто уезжал, чтобы, так сказать, вести учет их инвестиций, поэтому никто ничего не заподозрил, когда он отправился в очередную поездку. Лишь через несколько дней поняли, в чем дело, и потеряли еще какое-то время, пытаясь все сохранить в тайне. Потом стало слишком поздно. Он успел снять деньги с нескольких счетов и ликвидировать несколько авуаров до того, как его действия смогли заблокировать.
Я вынужден был вздохнуть, прежде чем сделать глоток.
— Сколько он получил?
Ему принесли меню, он сделал заказ. Потом посмотрел на меня и пожал плечами.
— По некоторым прикидкам, речь идет о миллионах, — сказал он. — Компания «Бассенрат» никаких цифр не представила. Возможно, просто не могла.
— Что ты имеешь в виду?
Он улыбнулся.