— Ну да, — Егор щелчком выбросил окурок, промахиваясь мимо урны. — Купишь вертолет, позвони.
— Пошел ты, — фыркнуло в трубке, а потом связь оборвалась.
Некоторое время Егор сидел неподвижно, смотря в сторону, где в конце узкого переулка виднелся кусок проезжей части. Мимо проносились машины, иногда Егору казалось, что по центру ездят только хорошие тачки. Из-за приоткрытой двери в бутик слышалась тихая музыка и цокот каблуков о полированный пол. Егору трек был знаком, «American life» by Madonna:
Егору было неважно, что играет, он не знал ни слов песни, ни английского языка в принципе, за исключением текстов группы «Третий путь», но с музыкой было не так скучно. Закрыв глаза, он попытался представить себе, как Мадонна, услышав новость про теску, убитого на Кронштадтском бульваре, так же заламывает руки, как Ленка, и боится выходить на улицу.
Никого из друзей парня никогда не убивали. Сажали, приписывали административные нарушения и штрафы, кого-то даже в «обезьянник» закрыли на сутки, потому что ночью, пьяный в стельку, пацан попытался прорваться на чердак двадцатиэтажного дома, чтобы покончить жизнь самоубийством.
«Вот ведь страна», подумал Егор, «Жить не дают, убиться тоже не дают, и за все тащат в тюрьму».
Впрочем, особого дела Егору до страны не было. Жизнь его была не настолько хороша, чтобы гордиться Родиной, но и не так уж плоха, чтобы страстно желать перемен. Он уже 24 года «крутился», как мог, умудрился не замерзнуть по пьяни, не подсесть на наркотики, только из ПТУ вылетел за не посещаемость, но и без него, вроде бы, было неплохо. Только денег никогда не оставалось.
Тем временем со стороны улицы произошли какие-то перемены. Егор обратил на это внимание, потому что типичная для центра пробка, в которой москвичи терпеливо стояли в молчании, почти взорвалась автомобильными гудками. В Москве часто сигналят, в основном, мотоциклистам и красивым телкам на range rovers, но как-то буднично. В этот раз автомобилисты сигналили несколько… удивленно. Это Егор понял уже по лицам некоторых из них, высунувшихся из машин, стоящих на перекрестке с Ленинградским проспектом. Парень, не глядя, потянулся за сигаретами, одновременно пытаясь разглядеть причину народного удивления.
На темнеющих улицах стремительно копился народ. Кто-то просто шел пешком по своим делам, однако многие целенаправленно двигались куда-то в сторону «Маяковской». Егор проследил за людским потоком: в основном это была молодежь, кто-то в масках, почти все — фанаты в футбольных шарфах. Матча в тот день не было, это Егор знал совершенно точно. Заметив в толпе знакомое лицо, он, забыв про Ленку и её работу, тоже пошел в сторону Ленинградки[3].
— Молодой человек, вы у здания Следственного Комитета не были? — внезапно, Егора за рукав поймала какая-то тетка в сером пальто. — Там, говорят, бомба взорвалась, а рядом дочка находится, на стажировке…
Егор инстинктивно вырвал руку, недоуменно смотря на тетку. Та отшатнулась, затравлено оглядываясь, и начала пробираться в обратном направлении, против «течения» толпы. До Следственного Комитета она вряд ли добралась бы, подумал Егор, ведь скопление людей все нарастало. Большинство молодежи (впрочем, среди них попадались и взрослые мужики) целенаправленно вышло на проезжую часть. Автомобилисты, запертые в своих машинах, истерично сигналили. Толпа на дороге восприняла сигналы, как команду к действию, по сути своей не менее истеричному.
— Москва для москвичей! — закричал кто-то, и слова эти, едва различимые, потерялись в уличном шуме. Уже через секунду их подхватили сотки глоток. — МОСКВА ДЛЯ МОСКВИЧЕЙ!
Егор просто сидел и смотрел, ни черта не понимая. Фанатские акции — удел сумасшедших питерцев, которым больше заняться нечем. Московские болельщики на простой народ не распыляются, тратят запал, в лучших традициях столичного дерби, исключительно друг на друга. На последней драке и сам Егор присутствовал, разбил руки в кровь…
Его толкнули. Он краем глаза заметил, как движутся по улице серые тени. Милиционеров в такую погоду было трудно разглядеть, в какой-то момент вокруг их стало раза в три больше, чем обычно. Твердо, но медленно стражи правопорядка пробирались к проезду на Ленинградский проспект.
— Россия для русских! — неслось над центром. Где-то вдалеке загорелось оранжевое пламя.
— Машину подожгли… — послышалось Егору откуда-то справа, там сбились в кучку несколько дамочек, ездивших на шопинг в «Охотный ряд». Отлично съездили, получили все развлечения столицы.
2
- «Я копаюсь в изотопах,
Метафизика — чушь прилипчивая.
И если всё это может дать мне хоть немного
надежды,
То меня это устраивает»