Предтечи
Несмелые робкие речи,
Созвучья нестройных стихов…
Мы — слабые только предтечи
Иных, вдохновенных певцов.
Придут они!.. Гимн наш заветный
Споют они лучше, чем мы,
Запевшие в час предрассветный,
В тисках непогоды и тьмы…
Мы пели во дни бездорожья,
Была наша песня слаба,
Но искра горела в ней Божья
И ненависть к доле раба.
И каждым мы чуяли нервом
Рождение новых времен,
Лучом их забрезжившим первым
Был каждый наш стих озарен…
Но тучи, как прежде, нависли,
И слабо всходил наш посев,
И глохли порывы и мысли,
И робко звучал наш напев.
Свободной мы жаждали жизни,
Но пели в неволе, в цепях,
По древней томились отчизне
И плакали в чуждых краях.
Язык мы любили, взращённый
Свободой и славой былой,
Но новые песни Сиона
В язык облекали чужой…
И душу печаль раздвоила,
И крылья подрезали нам,
Но песнь наша путь проложила
Великим и новым певцам.
Не зная скорбей и бессилья
Нам душу окутавшей мглы,
Свободные, лёгкие крылья
Они развернут, как орлы.
В них новые силы, что в нас только тлели,
Прорвутся, как горный поток;
Рассвет, нам забрезживший еле,
Победно зальет им Восток.
Их гимн, красотой вдохновленный
И чуждый слезам и тоске,
В стране зазвучит возрождённой
На нашем родном языке.
Взращённый свободой, прекрасный,
Вольётся, как праздничный звон,
Он в благовест светлый, согласный,
Счастливых и братских племён.
«Старый дед мне с Востока подарок привёз…»
Старый дед мне с Востока подарок привёз —
Обожжённый запыленный камень,
Обмывали его реки крови и слёз,
Без конца обжигал его пламень.
Но навек устоял под ударом меча,
Под напорами бешеных схваток
Этот тёмный, сожжённый кусок кирпича,
Осквернённого Храма остаток.
Вновь в душе, как привет из родимой страны,
Воскресил он былое преданье:
Кто на память от Западной древней стены
Унесёт с собой камень в изгнанье, —
Уж не сможет навек успокоиться тот,
Бесконечной тоской поражённый,
До поры, пока камень он сам отнесёт
В край родимый, к стене опалённой…
Оттого наболевшее сердце полно
Всюду болью гнетущей, безумной,
Оттого так к отчизне стремится оно
Из чужбины далёкой и шумной.
Оттого неспокойное сердце всегда
Пожирает томления пламень
До поры, пока сам отнесу я туда,
К незабвенным руинам, мой камень…
У берегов Корфу
(Из путевых заметок)
Мы на судно вернулись поздно,
Гремели гулко якоря,
И море рокотало грозно,
И зажигалася заря.
Вдруг к нам навстречу волны звуков,
Колебля воздух, донеслись —
Средь грязных ящиков и тюков
Толпой евреи собрались.
На них субботние наряды,
Их Храм на палубе в огнях,
И луч покоя и отрады
Играет в выцветших чертах.
Вспугнув страданье и заботу,
Под грозный гул морских валов
Скитальцы радостно субботу
Встречали пением псалмов.
В простор задумчивый и ясный
Над морем песня их плыла,
Гремел в пространство хор согласный:
Лехо дойди ликрас кала!
Мы плыли дальше. Было поздно,
Ревел тревожный моря вал,
И зажигался полог звёздный,
И звёзды в бездну он ронял.