Отвесно падал берег в море,
Бледнел далёкий огонёк,
Зажёгся Млечный путь в просторе,
Мы плыли дальше на Восток…
Сгорали свечи беспокойно,
Дрожала вспугнутая мгла…
В душе напев тянулся стройно:
Лехо дойди ликрас кала!
У родных берегов
Мы плыли к Востоку… Прекрасный и юный
Рассвет выплывал из пучины морской,
И с первым лучом загоревшимся дюны
Блеснули янтарной своей желтизной.
И с первым лучом из завесы тумана,
Из бездны, открывшей пучины свои,
Таинственно вынырнул город нежданно,
Нежданно прорвалось сиянье струи…
На палубе все мы стояли в молчанье,
Над нами лучистые реяли сны,
Как будто вплывали мы в царство сиянья,
И вечных лучей, и нетленной весны…
И день перед нами вставал величавый,
Весь в блеске невиданно-ярких одежд…
Привет тебе, край нашей жизни и славы,
Минувшего счастья и новых надежд!..
По дороге в Газу
Вдали зажигался костёр…
Дорога вела наша в Газу.
Гряда потухающих гор
С холма открывалася сразу.
В багровом сиянье простор —
Приблизилось время к намазу…
Заря угасала, как храм,
Когда в нем обряд совершили,
Во след догоравшим лучам
Шакалы пронзительно выли…
Когда-то по этим степям
Самсон направлялся к Далиле…
Средь белой сыпучей земли
Порою темнеют деревья;
Причудливый кактус в пыли:
Ограда жилья иль кочевья;
Взволнованно море вдали
Рокочет и ропщет во гневе.
Верблюды, погонщик в чалме
Во мгле промелькнут, как химеры;
Недвижно зияют во тьме
Руины, гробницы, пещеры…
Блеснул огонёк на холме —
Поля и жилища Гедеры.
Моленья вечернего час,
Дымится земля в фимиаме…
Закат догорел и погас,
Роса заструилась слезами —
Земля совершила намаз
В безмолвно-таинственном храме…
На родине
Всю ночь грохотал несмолкаемо гром,
И падали молний зигзаги;
Над степью, спалённую знойным лучом,
Повеяло свежестью влаги.
И всюду остались следы на заре
Грозы пробежавшей, недавней;
Перистое облако всё в серебре
Горит над руинами Явне.
И, ярко горя на траве, на ветвях,
Трепещут росинки, как слёзы,
Сквозные и влажные, нежась в лучах,
Жемчужины сыплют мимозы…
Зиждительный трепет весны молодой
Везде пробежал по деревьям;
Как столп фимиама, дымок голубой
Встаёт над арабским кочевьем.
Без устали долго один я бреду
Цветами засыпанным лугом…
Вот пахарь проводит свою борозду.
Он молча шагает за плугом.
Всё сонно и тихо. Ни звука в дали,
В тиши просветлённой и алой,
Лишь слышатся вздохи взрыхлённой земли,
И лязг беспощадный металла,
Когда разрезается им целина
И рвутся цветы им и злаки —
Плуг водит по тёмной земле письмена,
Таинственно-странные знаки…
Как горный орёл, вдохновенно-сильна,
Душа воспарила к высотам, —
Я долго на эти гляжу письмена,
Родным орошённые потом…
Несут они весть о грядущей поре,
Как вещее слово пророка,
О новой, занявшейся пышно заре
На небе потухшем Востока…