Ив Престон
#Поколение справедливости
Серия «#ONLINE-бестселлер»
© Ив Престон, 2017
© М. Козинаки, фотография на обложке, 2017
© А. Шульгина, модель на обложке, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2018
Часть первая
Статус: пациент доктора Константина
#Глава 1
Глаза слезятся из-за едкого дыма, застилающего переулок.
Пуля, просвистевшая мимо уха, окончательно убеждает в том, что стрельба ведется на поражение. Продолжая бежать, я оборачиваюсь, несколько раз стреляя наугад, даже не пытаясь прицелиться: дымовая завеса надежно скрывает преследователей. Но я все равно прислушиваюсь, в надежде на вскрик раненого – но слышу лишь, как одна из выпущенных пуль задевает кирпичную кладку.
Хриплый голос Альмы в правом наушнике звучит неожиданно громко. «Дальше без меня. Я… Я ранена, – говорит она, задыхаясь, – не могу идти». Эти слова заставляют меня выругаться сквозь сжатые зубы. Пат и Паула остались без прикрытия, и, кажется, мне тоже долго не продержаться…
Петляя под выстрелами, удается добежать до угла дома. Сильный рывок – кто-то дергает меня в сторону, швыряя к кирпичной стене. Какого черта?!
– Спокойно. – Передо мной стоит Риц; он тяжело дышит. – Там, дальше, линия огня снайпера. Не пройдем. Сколько шло за тобой?
– Четверо… может, больше. Ни черта не видно, – говорю я, тоже пытаясь отдышаться. – В переулке задымление, пришлось отстреливаться вслепую.
– Постреляешь еще немного? – Риц ухмыляется. – Снайпер нас не пропустит. Придется возвращаться через этот переулок и идти в обход. Прикроешь меня. – Он переводит оптический прицел своей винтовки в режим тепловидения. – На счет «три».
Но, как только Риц размыкает губы, чтобы сказать «три», все останавливается. Мир вокруг меня застывает в одном мгновении, замирает и сам Риц, – и это может означать только одно: миссия провалена.
Разочарованно застонав, я закрываю глаза. Аккуратно вытаскиваю из ушей уменьшившиеся наушники, жду несколько минут, пока противное головокружение утихнет, и лишь затем снимаю визор. Не самый мягкий выход из рендера. Открывать глаза я не тороплюсь. Тяжело возвращаться в реальный мир – ведь только что благодаря рендеру я вновь стояла на ногах, вновь могла бежать…
Но это были даже не мои ноги.
Резко выдохнув, я наконец решаюсь открыть глаза – и в очередной раз отмечаю, насколько блеклым после рендера кажется все вокруг. И дело даже не в цвете – здесь, в «комнате видеонаблюдения», как ее называет Виктор, цвета нет вовсе: светло-серые стены, ровные ряды выключенных экранов над полупрозрачным столом интерфейса, матово-черные высокие блоки серверов, составленные в широкий круг, в центре которого сейчас я нахожусь… Реальный мир, встречающий на выходе из рендера, кажется мне ненастоящим, словно иллюзия, при создании которой что-то потеряли, упустили из виду, не довели работу до конца, – и теперь все выглядит плоско и двухмерно.
Но здравствуй, реальность. Я все еще сижу в кресле-каталке, потому что мои ноги сломаны. Пока что я не способна даже встать – а Кондор сказал, что я вернусь в отряд только тогда, когда смогу выдерживать прежние нагрузки, смогу бегать так же быстро и бить так же сильно, как и раньше. Вдобавок своими неосторожными словами я разозлила его, разозлила Стратега, и это стоило мне свободы. Покину уровень, на котором расположен медблок доктора Константина, – и меня сразу же исключат из Корпуса.
Я застряла здесь, но в этом не только моя вина.
Кто-то пытался меня убить.
И этот «кто-то» почти преуспел: после падения с высоты в четырнадцать метров можно и не выжить. Отряд все еще считает, что я пострадала в результате несчастного случая на тренировке, и лишь одна Солара, наш командир, знает о том, что произошедшее вовсе не было случайностью. Доктор Константин говорит, что мне повезло, легко отделалась, что все могло быть намного хуже…
«Все могло быть намного хуже». Я вымученно улыбаюсь и киваю, когда Константин в очередной раз повторяет эту фразу, думая про себя, что это ни успокаивает, ни облегчает мое состояние. Когда тебе плохо, подобные слова способны вызвать лишь раздражение.
Наушники из комплекта для рендера, лежащие на раскрытой ладони, кажутся всего лишь двумя круглыми кусочками белого пластика, а ведь именно они делают иллюзии рендера такими реалистичными, воздействуя на мозг, дополняя и подменяя сигналы ото всех органов чувств. Но на этом их возможности не заканчиваются – с помощью наушников можно еще и записывать свои ощущения, чтобы кто-то другой потом смог пережить их, как собственные. В памяти сразу всплывает тот день, когда я узнала об этом: Кондор заставил меня сражаться с тремя близнецами. Стоило сойти с мата – и я раз за разом чувствовала чужую боль. Меня передергивает: невольно вспоминается ощущение сломанных ребер.