— Учитель, вы… — прошептала Ане.
— У тебя не было учеников, не было детей, — Таян отвел взгляд и заговорил, словно не слыша ее слов, — а я смотрю на этот город, и мне кажется, что у меня на руках — ребенок. Совсем еще маленький… Он сотворил его, свое дитя, и оставил на наше попечение. Как когда-то мне было поручено твое воспитание. И когда я учил тебя, я помнил, зачем и для кого я это делаю. Так повелел мне народ Неогеи. В этом было и мое желание, и твое, но была и высшая цель. Так и здесь, — он помолчал немного, — и ты, и я, мы можем принимать решения, но есть цель, для которой был создан Золотой Город, и ей нужно следовать. Учить, воспитывать, обеспечивать едой и водой, — он кивнул в сторону отчета, — и при этом ограждать, ограждать от всего, что может нанести вред, нет, от всего, что нанесет его, обязательно нанесет. Искоренять любую заразу, любую болезнь, которая одолеет его. Так я поступал с тобой, так я поступал с городом. Когда пришел срок, я привел тебя на совет рода и был рад тому, что смог воспитать тебя и Неогея была тобой довольна. Однажды придет срок, и я — если буду жив — хотел бы быть испытать ту же радость.
Лицо его вдруг помрачнело, лазоревые глаза недобро блеснули — казалось, он оскалился, и Ане невольно отпрянула от него.
— Но на каждом совете я слышу от них один и тот же вопрос — зачем? Зачем нам нянчиться с этим ребенком? Гораздо выгоднее копать могилы на Земле или растить сады билоса на Неогее. Даже жить проще на Програде, так они считают. Не хотят, не хотят понимать!
Он посмотрел на нее.
— Если бы перед тобой стоял выбор — реанимировать старика или ребенка — кого бы ты выбрала?
— Это был бы тяжелый выбор.
— Да нет же, он прост, — насмешливо произнес Таян, — они уже выбрали. Чужой и неказистый ребенок, чей родитель сгинул, возможно, навсегда? Или обожаемый старый мирок?
Ане устало посмотрела на город, едва проглядывающийся на фоне чернейшего неба и затеняющий яркие жемчужины звезд.
— Вы правы, у меня не было ни детей, ни учеников. Но забыли, почему.
Таян смолчал. Он помнил.
— Я не жалею о том, что связала свою жизнь с городом, хотя на Неогее не найдется мастера слабее меня, и позже многих я стала мастером. Мы — неогеанцы — растратили очень много сил на поддержание жизни Золотого города. Но…
— Скажи, а к чему копить эти силы, когда можно, наконец, совершить с их помощью нечто великое? Или ты скажешь мне, что ты убоялась трудностей? Легко быть сильным там, где твоя сила не требуется!
— Но адаптивная деградация есть, вы не можете отрицать этот факт. И мы действительно слабеем.
— И эта жертва кажется тебе слишком большой?
— Не знаю, — она покачала головой, — нет, видимо, иначе я не была бы здесь вместе с вами. Но лишь бы эта жертва не была напрасной. А как, — она повернулась к учителю с недоумением на лице, — как нам понять, что она была не напрасной?
— Не познать, не достигнув, — ответил Таян, и взгляд его, тяжелый, темный, устремился к звездам. Ане положила голову ему на плечо и стала смотреть туда же, но глаза ее бегали, словно искали что-то меж звезд.
Нелл растеряно стояла посреди комнаты, глядя на кристалл, весело сверкающий на столе. Вленар… Кто бы мог подумать. Последний раз она видела его несколько недель назад. И как все изменилось за эти несколько недель!
Тогда они с Кмиром пришли в Причудливый Дом под вечер. Они стояли в дверях, а Вленар громогласно приветствовал их почти из-под самого потолка. Рядом с ним на ступенях сидели несколько их общих знакомых. Нелл смущенно улыбалась, чувствуя любопытные взгляды.
Они начали подниматься по извилистым лестницам, обходя сидящих на них людей. Некоторых Нелл знала и улыбалась в ответ на приветственный взгляд. Неогеанцы, Проградцы, Земляне — пестрые беседы Причудливого дома.
Нелл помнила, что когда она прибыла сюда несколько лет назад, этот дом был, но тогда он еще не назывался причудливым. Здесь жила земная пара, и однажды им захотелось перестроить собственное жилище, но никак не могли договориться о том, каким оно должно быть. Каждый вечер они меняли его, спорили, снова меняли, и потом, устав, долго искали свою спальню. Друзья, приходившие к ним, удивлялись поначалу постоянным переменам, а потом сами начали принимать участие в этой игре.
Так и появился Причудливый Дом. Та пара давно уже переехала в другое жилище, а в этот дом почти каждый вечер приходят самые разные люди, меняют его по своему желанию и общаются между собой. По неписаному правилу, строить позволялось только лестницы, но их форма, цвет, протяженность и маршрут могли быть произвольными. Так каждый день здесь создавался новый, невиданный ранее лабиринт из лестниц, возвышавшийся до потолка и даже иногда выходящий за пределы здания.