Она смотрела на девочку, следующую за высокой проградкой в броне, и ее не покидало то ощущение. Словно она смотрела на себя в зеркало там, на Земле, давным давно, когда землянин Нэрген еще не был ей знаком. Да, ее глаза не были зелеными, а волосы не отливали золотом, но разве это меняло дело?
И если это так, то что это означает?
"Ничего. Тебе показалось. Не будет никакого воплощения. Хотя бы потому, что для этого нужно умереть, а ты жива и будешь жить еще долго, держа оборону, принимая союзников и изредка посылая войска на борьбу с Великим. Довольно мягкие условия за безопасность! Наверняка он одобрил бы ее. Ведь враг нашего врага не может не быть другом!"
Девочка села на кресло рядом со своей спутницей и что-то спросила. Проградца ответила, не переставая выискивать кого-то в зале.
"Кто она? Ее дочь?"
— Кто это там, у дальней стены? — Спросила она пристроившегося рядом Хлоя. Тот, прерванный на полуслове, внимательно посмотрел в сторону, указанной Ма-риной, и ответил:
— Это Тиса, посол Програда и главнокомандующий обороной. До вашего появления, конечно.
— А кто рядом с ней?
— Миррель, полукровка, взятая ею на попечение.
— Наверное забавно выглядит попечение главнокомандующей, — усмехнулась Ма-рина.
— Более чем, — подтвердил Хлой, — она таскает ее с собой всюду. Не думаю, что проградка догадается не взять ребенка с собой в смертельную битву. Мне порой кажется, им все равно, когда дело касается чужой жизни. А вы как считаете, наследница?
Наследница не ответила, погруженная в свои мысли. Хлой привык к подобному вниманию к своим словам, и не стал настаивать на ответе. Одно то, что он здесь, рядом с ней, имеет огромное значение. Ведь если Ма-рина исчезнет однажды, как Ма-ален, то кто-то должен подхватить упавшее знамя. Важно чтобы ответ на вопрос был ясен еще до того, как этот вопрос будет задан.
Когда стих гром битвы, когда некуда было больше посылать войска, когда она властно произнесла "все!" в умах защитников города, люди устремились к ней. Оставив погребения, отринув скорбь и усталость, они направились к ней.
"Разоблачить! Свергнуть! Уничтожить" — вопил страх в ее душе. Конечно, ведь битва окончена. Она им больше не нужна, надменным глупцам, рабам, которые празднуют свободу, не ведая, что променяли одни оковы на другие.
Каков был соблазн закрыться от всех, выставить охрану, приказав пристрелить каждого, кто приблизится к башне хотя бы на десять метров! Конечно, ведь ей еще предстоит открыть им правду. Рассказать их участь. И тут же показать свою силу, продемонстрировать, что у них иного выхода кроме как подчиниться.
"Нет, я не боюсь. Я не хочу больше пережить того низкого страха, быть загнанным зверем. Я выйду к ним. Я хочу знать сколько из них бросит мне в лицо те же слова. И если таких не найдется — значит, сильно ваше раболепие и лицемерие."
— Наследница, — взволнованный Хлой просунулся в дверь, — я приказал окружить башню совета охраной.
— Глупец, — Ма-рина направилась к выходу, и Хлою пришлось выйти за дверь, пятясь от наследницы.
— Разумно ли это? — Спрашивал он, — я лишь забочусь о вашей безопасности.
Ма-рина ничего ему не ответила. Она прислушивалась к сердцам тех, кто был там, снаружи.
Нет, этого она не ждала увидеть в их глазах.
"Что же вы делаете, вы же видели, что я натворила" — говорила она.
"Вы защитили нас, повели в этот бой. Были нашей надеждой, путеводной звездой"
"Я стала причиной гибели многих"
"Не будь вас, погибли бы все"
"Я не пощадила тех, кто молил о пощаде"
"Вы спасли их от долгого ожидания. Вы сделали это потому, что коварство врага безгранично, и это могло быть ловушкой"
"Я победила, нарушив правила. Это не было честным боем"
"Этот бой не мог быть честным. И вы сделали это ради нас. Если вы сделали так, значит, так было нужно"
"Вы так просто оправдываете все, что я сделала, все мои промахи, все мои ошибки, случайные и умышленные?"
"Потому что мы любим вас"
— Не меня! — выкрикнула она, и люди замерли, изумленные дрожью ее голоса.
— Не меня, — повторила она, уже успокоившись и приняв решение, — Вы любили и ждали его. Вы смотрели на меня, будто бы я была им. Вы только потому любили меня, потому что я наследница его величия, и за мной вы видели его тень!
Меня же — меня! — вы обрекли на изгнание, пытки и смерть еще тогда, когда я не была его дочерью. Желаю ли я вам блага, слепые в вашей доверчивости и вашей жестокости?
Любите ли вы меня теперь? Молчите… Вам нечего мне сказать, ведь я — не он! Не Ма-ален! Ведь так?