Почему, кто дал вам право считать все эти годы, все то время, что он покинул вас, что кто-то должен придти и защитить вас, научить вас? Почему вы не отвергли мою помощь, с негодованием, гордо, оскорбленно? Не бросились в бой за свою жизнь, за город, который Он вам подарил? Сколько еще подачек он должен вам сделать, чтобы вы наконец поняли?
Не было никакого и ничьего замысла. Вы — игрушки в чужих руках. Все еще игрушки. А он свои веревки срезал, раз и навсегда. А я…
Она подняла на них взгляд, и в зеленом льде глаз вспыхнул огонь.
— Я — не вы. Я не пойду послушно по чужой указке. Чужой замысел я отвергаю. Да встаньте же наконец с колен! — Вскричала она, и исчезла, на глазах у сотен тысяч изумленных людей.
— Да почему же так! — Кмир выскочил из корабля и со всей силы ударил по нему носком сапога. Проградцу такой удар был нипочем, а кораблю — тем более. Лин стоял неподалеку, глядя на сокрушающегося проградца, и размышлял.
— Защита? — спросил он участливо. Кмир мрачно кивнул.
— Да еще какая. Этот корабль не может использовать никто, кроме тех, чья идентификационная информация в него заложена. А она только у ее владелицы и у Миррель! — Он зло скрипнул зубами, — там идет битва, которой мы ждали столько лет. Столько лет летать в патрули, чтобы предугадать ее, подготовиться к ней — и теперь не иметь возможности встать в строй вместе с моими братьями!
Лин устало осмотрелся. Нелл сидела в беседке и читала, рядом пристроился Ивен и слушал. Миррель пряталась за беседкой и пыталась сделать вид, что ей не интересно. Нелл изредка бросала на нее полный нежности взгляд, отчего девочка еще больше смущалась и прятала глаза.
— Наверное, у каждого свой удел, — вырвалось у Лина.
— Что? — Нервно спросил Кмир, — да, конечно, — тут же согласился он, — но мой удел — сражаться.
— Мне кажется, ты уже выбрал свой удел.
Кмир посмотрел на беседку. Нелл старалась не смотреть в их сторону, но от его взгляда не укрылись готовые пролиться дождем слезы, которые она прятала за веселым голосом.
— Ма-ален завещал нам сражаться, — упрямо повторял Кмир, — если я не приму участие в битве, если каждый не примет — погибнут все.
— Ты не можешь быть в ответе за всех, — возразил Лин, — но ты в ответе за троих людей. Если погибнут они, стоит ли это тысячи битв? Да и потом, — он перебил собравшегося было возражать Кмира, — так ли он говорил? Звал ли он кого-нибудь на битву? Нет. Он сказал, что пойдет и один. Остальные сами сделали свой выбор. Никто не приказывал им. И поэтому… Сделай свой выбор. Еще раз, если тебе все еще кажется, что ты не сделал его много лет назад.
Кмир мрачно посмотрел на Лина.
— Сделал, — ответил он наконец, — проградцы не отступают от решенного, — он сел на отвинченную дверь корабля и вздохнул, — пусть только сунутся сюда. Взлететь на нем нельзя, зато оружие в порядке. А то жалко было смотреть на то, что ты приволок в прошлый раз.
— Ну извини, — развел руками Лин, — это лучшее чем могут похвастаться дипломатические суда Архипелага. Только из-за этого к кораблю вообще удалось приблизиться.
— И ты, пират, отговариваешь меня от схватки?
— В схватку я и сам бы не полез, — он посмотрел на закатное солнце, — если так хочешь, лети на моем. Только чур верни без единой царапины!
— На твоем корабле я тебе только царапины и верну, — невесело усмехнулся Кмир, — нет, Лин. Я выбрал жизнь и к смерти мне пока нет дороги. Одному нет, а их я слишком люблю, чтобы обрекать… Но может ли быть так, что меня не хватит для решающего боя? Что они — он кивнул на беседки — погибнут из-за моей трусости?
— Может и так. А может беда придет когда тебя не будет дома. И вернувшись ты не застанешь то, за что сражался. Твое сражение здесь. Сражайся с их бедами, их страхами, их печалью. Сражайся со слезами Нелл, изгони их! Сразись с пугливостью Миррель, почувствуй вкус победы, услышав ее смех! Развей печали своего сына, скуку, сделай так чтобы его глаза сияли ярче звезд! Гораздо проще уйти на неведомые подвиги, вонзая нож в горло врагу, и слушать его предсмертный крик. Проще считать врагов по головам и вспоминать былые обиды и победы. Но поколению живых не вырасти по колено в крови, не научиться жить, всю жизнь вспоминая как умирали их предки. Ты ли, проградец, ищешь легких побед?
Лин выдохнул последние слова и удивился самому себе. Кмир удивления не высказал и лишь смотрел куда-то в сторону, но лицо его просветлело. Он неуверенно поднялся и подошел к беседке. Нелл замолчала, завидев его, и с трудом сдерживала слезы. Ивен и Миррель подняли на него рябиновые глаза.