Теория трех стадий миграции не выдержала проверки временем. Культуры валикового топора явно не существует, пет никаких стратиграфических свидетельств и о культуре плечикового топора. Как ни странно, Р. Хайие-Гельдерн строил свою реконструкцию, в значительной мере используя данные о развитии японского неолита, в те годы очень мало изученного. Кроме того, он, конечно, сильно преувеличивал значение каменных тесел. Из широко распространенного неолита Юго-Восточной Азии, внутри которого валиковые и плечиковые топоры представляются малозначительными местными вариантами, он четко выделяет культуру четырехгранного топора. Однако в действительности около 1750 г. до н. э. культура четырехгранного топора, носителями которой были австронезийцы, не мигрировала, поскольку четырехгранный топор восходит по крайней мере к VI тысячелетию до н. э., а ранние австронезийцы имели мало контактов с населением материка, и менее всего с жителями Малаккского полуострова. Таким образом, от теории Хайне-Гельдерна придется отказаться. Некоторые из ее ошибочных положений будут рассмотрены в ходе дальнейшего изложения, в частности в разделе, посвященном Филиппинам. В данном случае нужно отметить, что по мере накопления археологических данных к миграционной теории нельзя уже обращаться как ко всеобъемлющему объяснению. Она остается полезной концепцией, но пик ее популярности в изучении Юго-Восточной Азии миновал.
Неолитические поселки и культуры п-ова Индокитай
На п-ове Индокитай ныне расположены такие государства, как Кампучия, Лаос, Вьетнам. Несмотря на сто лет спорадических исследований, он плохо изучен в археологическом отношении. Раскопки, в основном французских археологов, проводились в 20—30-е годы XX в. Большинство поселков находится в северной части Вьетнама (см. [1069 и 120, с. 54–73]). Это означает, что пока нет возможности полностью оценить значение хорошо датированных памятников, особенно в Таиланде и на Тайване. Поскольку Индокитай, несомненно, важен с точки зрения доистории как индонезийцев, так и австронезийцев, необходимо обобщение материала; с этой целью я и рассматриваю некоторые неолитические поселки; поселки, на которых обнаружен металл, будут рассмотрены позднее.
Хотя Аннамские горы препятствуют контактам, неолитические поселки Индокитая очень однородны. Оказывается, в течение нескольких тысячелетий населенные области были тесно связаны друг с другом, и эти связи не нарушались сколько-нибудь значительными внешними влияниями. Основной набор находок остается стабильным: тесла (типа 2А и 8, по Даффу), браслеты и серьги из камня и раковин, пряслица, шнуровая и особенно резная керамика с ограниченным набором форм, небольшое количество подвесок и других украшений.
Данные о хозяйстве в настоящее время очень ограниченны; некоторые круглые земляные ограждения — валы в Кампучии, по всей вероятности, являются неолитическими, что может служить свидетельством высокого уровня оседлости [937; 938; 1180, с. 32].
Кампучия. Кампучия имеет то преимущество, что там есть единственная датируемая стоянка в пещере Лаангспеан [997, 998]. Мы уже рассматривали эту стоянку в связи с хоабиньской культурой; она интересна тем, что в ней керамика и хоабиньские каменные орудия сосуществуют приблизительно с IV тысячелетия до н. э. по I тысячелетие н. э. Набор керамики невелик. Это фрагменты с горизонтальными зонами резного или точечного орнамента, мотивы которого очень просты и встречаются в неолите Индокитая повсеместно. Необычной находкой является сосуд на ножке с точечным орнаментом, относящийся примерно к V в. до н. э. Тесла и украшения отсутствуют. Примерно в 30 км к юго-востоку от оз. Сап — главного внутреннего озера Кампучии — находится один из самых таинственных поселков Юго-Восточной Азии — Сомронгсен, который представляет собой насыпь длиной около 350 м, шириной 200 м, с мощностью слоя 5,5 м. Археологическое значение этого поселка было отмечено еще в 1876 г., в разное время там было заложено несколько раскопов. В 1902 и 1923 гг. А. Мансюи опубликовал два важных исследования [943; 944] (недавно дальнейшие небольшие раскопки стоянки произвел Масаши Чикамори), которые составляют основу наших современных знаний о ней. Холм Сомронгсен образовался частично в результате отложения пресноводных ракушек, частично в результате накопления ила, принесенного рекой. Стратиграфия включает верхний слой метровой толщины с остатками современных поселений, ниже идет археологический слой мощностью 4,5 м, состоящий из ила, скоплений раковин и включений древесного угля. Датировка раковины (находившейся в археологическом слое на глубине всего 1,5 м), полученная радиоуглеродным методом, — 1280±120 г. до н. э. (калиброванная дата — около 1500 г. до н. э.). Если датировка верна, поселок Сомронгсен имел очень долгую историю. К сожалению, мы не обладаем информацией о стратиграфическом распределении найденных предметов. Некоторые бронзовые изделия были обнаружены при очень подозрительных обстоятельствах, поэтому пока не будем говорить о них. Коллекция неолитических предметов однородна и необычайно богата. В числе основных изделий — тесла (типа 2, прямоугольные и линзовидные в сечении, и типа 8, по Р. Даффу), браслеты и кольца из раковин Tridacna и Hippopus, просверленные диски из раковин, желобчатые керамические грузила и керамические пряслица, костяные рыболовные крючки и острия, а также много необычных украшений из кости и раковин. Особый интерес представляют почти сомкнутые кольца из известняка, видимо серый, обнаруженные также во многих доисторических поселках Индокитая. Другие важные предметы — бусины из раковин или известняка, необычные керамические наковальни (для гончарного производства?) и пестики, блоковидные керамические затычки для мочек ушей с резным крестовидным рисунком, которые напоминают подобные предметы из сланца из мегалитических поселков на северо-востоке Лаоса. Эта коллекция содержит большую часть известного в Юго-Восточной Азии набора неолитических изделий (отсутствуют каменные ножи или наконечники).