Другие изделия фазы I в долине Хане включают грузила от блесен для ловли осьминогов, похожие на находки в Ваилеле на Самоа, костяные предметы — возможно, булавки для плащей, а также небольшие и очень важные для археологии ожерелья, сделанные из обработанных и просверленных зубов кашалота. В течение фазы II форма этих изделий, очевидно, видоизменялась, хотя и незначительно. На смену вращающимся крючкам постепенно приходили колющие, появилось несколько новых типов инвентаря: гарпуны, особые украшения из зубов кашалота, раковинные ножи и каменные песты.
До сих пор речь шла о раннем восточнополинезийском комплексе на Маркизских островах, возникшем к началу IV в. н. э. и, следовательно, древнейшем из известных в Восточной Полинезии. Ниже мы снова вернемся к вопросу о приоритете, а здесь отметим лишь, что ранний маркизский комплекс нельзя безоговорочно выводить прямо с Самоа. Рыболовный инвентарь, украшения и черешковые тесла указывают на определенный этап развития вне Самоа, но сейчас мы не знаем, где он происходил — на самих Маркизах или на каких-либо других островах.
Судя по исследованиям кухонных остатков, проведенным П. Керчем [804], в фазе I большое значение в хозяйстве ранних поселенцев на Маркизских островах имели рыба, дельфины, черепахи и морские птицы, но в фазе II, видимо, в основном из-за хищнического использования их роль быстро упала. Зато в фазе II и позднее возросло значение земледелия и собирательства моллюсков. П. Керч не согласен с выводами Р. Саггза и высказывает предположение, что свиньи, собаки и крысы появились только в конце фазы I. В любом случае тенденции развития хозяйства на Маркизских островах сходны с тенденциями, выявленными на Гавайях и Новой Зеландии, где прибрежные поселки, население которых использовало различные местные ресурсы, постепенно уступили место прибрежным и внутренним поселкам, жители которых занимались в основном земледелием, что, несомненно, сопровождалось ростом плотности населения. Почти наверняка первопоселенцам было известно земледелие, но пока население было невелико, а природных ресурсов вполне достаточно, люди не считали нужным заниматься расчисткой лесов и выращиванием растений. Взяться за этот тяжелый труд их вынудило изменение соотношения между величиной населения и запасами природных ресурсов. Если руководствоваться реконструкциями роста населения в других частях Полинезии [619], то это могло произойти в течение одного-двух столетий.
Комплекс в долине Хане остается эталоном ранней восточнополинезийской культуры. Своим существованием он в какой-то степени обязан природным условиям на Маркизских островах, которые обусловили локализацию поселков, а тем самым и образование на небольших площадях глубоких многослойных отложений. На довольно обширных пространствах о-вов Общества и Гавайев к настоящему времени удалось добиться гораздо более скромных успехов, и все же полученные данные позволяют составить о них общее представление.
Главным памятником ранней восточнополинезийской культуры на о-вах Общества является могильник, расположенный на коралловом острове в лагуне о-ва Маупити, где в 1962–1963 гг. было раскопано 16 погребений с инвентарем [423]. Погребения были вытянутыми и скорченными, а инвентарь включал тесла (сходные с теми, что были найдены в долине Хане, но доля черешковых тесел была выше — до 25 %), перламутровые блесны и цельные раковинные крючки (также очень близкие маркизским), обработанные подвески из зубов кашалота, просверленную подвеску из целой перламутровой раковины, просверленный раковинный диск. Все эти находки имеют близкие аналогии в фазах I и II в Хане, хотя, судя по радиоуглеродным датировкам (800—1200 гг. н. э.), памятник на Маупити, видимо, по времени соответствует фазе II.
После 1973 г. Синото раскопал в Ваитоотиа на о-ве Хуахине еще один памятник с инвентарем того же типа, что и в долине Хане и на о-ве Маупити [1270]. (О недавних находках, в частности украшений в форме шпулек, на о-ве Муреа см. [512].) Наряду с теслами, рыболовными крючками и другими изделиями нз раковин здесь были найдены булавы типа пату из китовой кости и дерева, известные и новозеландским маори, а также нечто, напоминающее простое культовое сооружение, — вертикальная базальтовая плита, стоящая на основании из кораллового известняка. В нижнем слое этого поселка обнаружены остатки двух деревянных хранилищ на каменных и деревянных сваях, остатки плетенки, скорлупа кокосовых орехов, кожура тыквы-горлянки и черенки пандануса. По радиоуглероду этот поселок можно датировать 850—1150 гг. н. э., но Синото, исходя из типологических показателей, предпочитает несколько более ранние даты[123].
123
В 1977 и 1981 гг. И. Синото продолжал исследования на о-ве Хуахине. Среди находок, сделанных в эти сезоны, наибольший интерес представляют остатки крупной лодки с балансиром, достигавшей в длину, видимо, 20 м, а также весел и отдельных частей лодок разной степени готовности. Очевидно, еще в раннеполинезийский период местные жители занимались строительством лодок, что являлось особенностью их хозяйственной деятельности и в те времена, когда здесь побывал Дж. Кук. Синото обнаружил па о-ве Хуахине также остатки мастерских по изготовлению каменных тесел, изделий из панцирей черепах, по обработке раковин-жемчужниц и т. д. Это производство было налажено таким образом, что можно предполагать существованпе обмена с другими общинами. Итак, уменьшение роли обмена в Полинезии по сравнению с Меланезией, о чем не раз писали этнографы, произошло, видимо, сравнительно недавно и не является исконно полинезийской чертой. На о-ве Хуахине И. Синото удалось найти и остатки древнейшего на о-вах Общества деревянного лука.