За последние годы опубликовано немало работ, в которых опровергается гипотеза Хейердала. Пересказ этого неминуемо вызовет у читателя скуку. В поисках южноамериканских параллелей Т. Хейердал проработал все доступные тогда археологические данные. Мы коснемся лишь нескольких аспектов проблемы, представляющих наибольший интерес.
Во-первых, жители о-ва Пасхи говорят на полинезийском языке, и говорят, по-видимому, давно — по крайней мере с 500 г.
Пресловутые числительные неполинезийского происхождения, записанные испанцами в 1770 г., — недоразумение, объясняемое незнанием и полным непониманием рапануйского языка [977]. Ни одного слова южноамериканского происхождения в рапануйском нет.
Во-вторых, анализ скелетов, обнаруженных в погребениях острова (все они, правда, относятся к позднему периоду), однозначно указывает на их полинезийское, но никак не перуанское происхождение.
В-третьих, все артефакты о-ва Пасхи, как уже говорилось, либо типично полинезийские, либо могут быть возведены к последним и представляют собой их логическое развитие. Т. Хейердал утверждает обратное, но следует заметить, что он знает о полинезийских артефактах далеко не все. На о-ве Пасхи нет и не было орудий южноамериканского типа.
В-четвертых, гипотеза Хейердала о культе Солнца, якобы практиковавшемся в ранний период, основана, видимо, на неоправданно романтической интерпретации каких-то не слишком надежных археологических данных. Далее, статуи о-ва Пасхи не больше похожи на произведения из Тиауанако, чем на полинезийские статуи. Примитивная техника изготовления монолитных скульптур ограничивает вариации форм. Что же касается положений, в которых изображены каменные люди, то одни и те же позы повторяются повсеместно в скульптуре Юго-Восточной Азии, Океании и Америки. Возможно, это наследие какой-то необычайно древней культуры.
Некоторые черты рапануйской культуры (двухлопастные весла, наскальные изображения плачущих глаз, типы каменных жилищ, символические изображения «человека-птицы», обсидиановые накопечники матаа) являются скорее всего результатом местного, внутреннего развития. Какие-то случайные совпадения с южноамериканской культурой вполне возможны, но столь же легко обнаруживаются совпадения с полинезийской культурой.
Чтобы у читателя не возникло впечатления, что все сказанное продиктовано подсознательным предубеждением против теорий Хейердала, остановимся теперь на тех положениях, с которыми можно согласиться.
Батат действительно происходит из района Анд, но неизвестно, попал он на о-в Пасхи прямо или опосредованно, через какой-то другой полинезийский остров. Кроме того, не исключено, что он мог быть естественным интродуцентом. Т. Хейердал отмечает также, что на о-ве Пасхи было известно южноамериканское озерное растение Polygonum acuminatum, по палеоботаническим данным появившееся на острове в то время, когда началась расчистка лесов человеком. Однако трудно с уверенностью говорить о том, что оно введено на острове именно в это время.
Какие-то типы каменных жилищ о-ва Пасхи могут быть перуанскими по происхождению, но и здесь нельзя исключить вероятность независимого развития. Такое развитие стимулировалось, в частности, гибелью лесов; в ранний период дома отроились из дерева.
Аху раннего периода, выложенные тесаным камнем, соответствуют сооружениям из тесаного камня в Тиауанако классического периода (около 600 г.). Особенно тщательно выполненное аху № 1 в Винапу соотносится по времени со схожими каменными сооружениями перуанских инков (около 1500 г.). Все это, конечно, может оказаться случайным совпадением, но мне, своими глазами видевшему главнейшие памятники инков, кажется, что предположение Хейердала относительно Винапу I безоговорочно отвергать нельзя. Аху № 1 в Винапу действительно могло быть построено под влиянием инкского искусства, однако это единственное из трехсот аху о-ва Пасхи, по поводу которого можно строить такие предположения.
Этим пока исчерпываются аргументы в поддержку гипотезы Хейердала, да и они не слишком сильны. Недавно были проанализированы те положения гипотезы, которые касаются перуанского влияния, и они оказались во многом ошибочными 1847]. Прибрежные народы Тиауанако не знали мореплавания. Ближайшая к Тиауанако область, где строились плоты для морских плаваний, расположена почти па 1000 км севернее — в Южном Эквадоре.