Первопоселенцы, прибывшие на Новую Зеландию, не нашли там многих привычных тропических растений, но их поразило обилие пернатых. К сожалению, им недолго пришлось наслаждаться богатством авифауны: птицы вымирали невероятно быстро, виной чему были и природа, и сами люди. К XVII в. на грани исчезновения оказались нелетающие бескилевые птицы моа и орлы (Harpagornis moorei), питавшиеся ими. В доисторический период исчезли также гигантские дрофы (Aptornis otidiformis), нелетающие гуси (Cnemiornis calcitrans), лебеди (Chenopis sumnerensis), лысухи (Palaeolimnas chatamensis), ястребы (Circus eylesi) и вороны (Palaeocorax moriorum).
Отряд моа включал 6 родов и 20–22 вида; эти птицы были очень важны в хозяйстве первопоселенцев. Кости моа, так же как и кости лебедя, часто шли на изготовление рыболовных крючков и украшений. Виды моа объединяли маленьких птичек размером с киви и гигантов до 3 м высотой (Dinornis maximus). Ко времени заселения Новой Зеландии еще существовали все 6 родов моа; самыми распространенными были моа (Eurapteryx) — птицы средней величины. Высказывалось предположение, что моа были довольно пугливыми отшельниками, откладывавшими лишь по одному яйцу; в таком случае их земной рай был очень быстро разорен людьми и собаками.
Д. Симмонс считает, что большинство моа жили в лесу или на опушке леса и питались в основном плодами черешчатоплодных деревьев [1243]. Буковые леса, покрывавшие часть о-ва Южный, не могли прокормить сколько-нибудь значительного числа моа. На о-ве Северный популяции моа, по-видимому, тоже были невелики, потому что еще до появления здесь человека черешчатоплодные породы стали уступать место широколиственным. На стоянках архаического периода на о-ве Северный обнаружено очень мало костей моа, а на некоторых их нет вовсе. Это, кстати, породило и многие возражения против термина «охотники на моа».
По-видимому, самые многочисленные популяции моа водились в лесах и на лугах восточной части о-ва Южный еще до появления человека. Наиболее крупные виды моа, вероятно, жили на лужайках и лугах: трудно представить себе, как огромные Dinornis maximus продирались бы сквозь густые заросли ливневых лесов Новой Зеландии, а ведь кормились они всегда именно на опушках. Когда леса Кентербери были опустошены и вообще сведены человеком (это произошло в период 1100–1350 гг.), число моа резко снизилось — значит, одних только лугов для них было явно недостаточно. Пока же леса существовали, земли на побережье Кентербери и Отаго кормили большое число людей и птиц.
Но могут ли только люди (даже вместе со своими собаками) нести ответственность за исчезновение моа? Д. Симмонс считает, что нет. Генетический фонд моа, полагает он, исчерпался уже в позднем плейстоцене, когда они оказались сконцентрированы на небольших участках леса [1244]. Так что человек лишь завершил разрушительную работу природы.
Архаический период на о-ве Южный
Архаический период, соответствующий периоду охотников на моа (по Р. Даффу), — это время начала заселения Новой Зеландии носителями ранней восточнополинезийской культуры. На о-ве Северный около 1300 г. на него наложился классический период. На большей же части о-ва Южный архаический период длился до начала европейской колонизации. Термины «архаический» и «классический» используются для обозначения именно культур, а не временных промежутков.
Наиболее интересным памятником архаического периода является узкая отмель в устье р. Уаирау в Марлборо на о-ве Южный. Этот памятник был раскопан Дж. Эйлзом и Р. Даффом в 1939–1952 гг. [364]. Хотя применявшийся метод раскопок и не позволяет реконструировать точный план поселения, ясно, что там находились раковинные кучи, земляные печи, ямы, назначение которых неясно (маловероятно, чтобы они служили для хранения батата), и погребения. Погребения располагались в наиболее удаленной от берега части поселения; некоторые из них необычайно богаты.
Наиболее показательны в этом отношении мужские погребения; умерших хоронили в вытянутом положении. Нередко в могилу помещали проколотое яйцо моа, служившее, видимо, сосудом для воды. Семь наиболее богатых захоронений образуют единую группу. Женщин чаще хоронили в скорченном положении; инвентарь этих могил крайне скуден[147]. В ряде погребений отсутствуют черепа; некоторые тела явно были эксгумированы и затем захоронены снова; кое-где вынимались кости, использовавшиеся в дальнейшем в ритуалах или шедшие на изготовление украшений для родственников умершего. В могилу иногда клали кости моа; в одном погребении обнаружен деревянный гроб — видимо, часть лодки. Радиоуглеродный анализ позволяет датировать памятник 1125 г.
147
Дж. Дэвидсон отмечает, что в ранний период могилы мужчин и женщин по богатству не отличались друг от друга. Зато уже в ранний период в одних районах встречались богатые могильники, а в других — бедные.