Языки Полинезии. Полинезийские острова невелики, все они были заселены относительно недавно — позже, чем острова Меланезии, поэтому диалектные цепи отсутствуют. Полинезия — это область высокой языковой однородности, с четко выделяемыми языками, чрезвычайно удобными как материал для сравнительного анализа. Классификация полинезийских языков разработана С. Элбертом, К. Эмори, И. Дайеном, Э. Поли и Р. Грином [394; 416; 382; 1071; 579].
Выше уже говорилось, что язык — предок фиджийского и полинезийских был локализован на Фиджи около 1500 г. до н. э. Видимо, приблизительно в 1300 г. до н. э. единый язык, который Принято называть ранним праполинезийским, уже имел хождение в самой Полинезии, судя по всему — на островах Тонга.
К началу I тысячелетия до н. э. носители этого языка могли переселиться с Тонга на Самоа; затем в течение нескольких столетий эти полинезийские колонии поддерживали взаимные контакты но никак не общались с фиджийцами и другими меланезийцами Период изоляции, предшествовавший дальнейшему продвижению на восток, мог длиться 500—1000 лет. Именно за это время в древних полинезийских языках появился ряд инноваций, которые теперь столь четко характеризуют современные полинезийские языки и позволяют легко выделять их среди других языков Океании. Современные полинезийские языки представлены 16 языками «полинезийского треугольника» и 14 языками так называемое Внешней Полинезии.
Прежде чем перейти к подробному рассмотрению семьи[65] полинезийских языков, остановимся на некоторых праполинезийских реконструкциях, которые позволяют судить об образе жизни ранних полинезийцев. Праполинезийский — это язык, на котором говорили люди, составившие первый миграционный поток, исходной точкой которого была локализация раннего праполинезийского языка. Как будет показано ниже, праполинезийский с достаточной степенью вероятности может быть локализован на Тонга около I тысячелетия до н. э., т. е. непосредственно перед первым заселением Самоа. В настоящее время реконструировано около 2 тыс. слов праполинезийского словаря [1422; 1076]. Несомненно, носители праполинезийского жили на вулканическом острове, окруженном коралловым рифом. Они держали собак, свиней, домашнюю птицу, выращивали хлебное дерево, бананы, кокосовые пальмы, таро, бумажную шелковицу (Brussonetia papyrifera), из луба которой изготавливали тапу. Эти люди были искусными рыболовами, плавали на лодках с балансиром, пользовались луком со стрелами, пращой и копьем, возможно, умели строить укрепления. Они ставили свои дома и святилища на земляных насыпях и каменных платформах, но еще не жили поселками. Это лишь несколько фактов, явствующих из реконструированной праполинезийской лексики, которая позволяет также судить о географической среде, характере земледелия, навигационных и метеорологических, астрономических и бытовых знаниях древних полинезийцев.
Генеалогическое древо полинезийских языков свидетельствует о том, что ранее всего были заселены о-ва Тонга; именно с них шла затем колонизация Самоа и изолированного острова Ниуэ (последний, согласно глоттохронологическим оценкам, заселен в начале I тысячелетия н. э.)[66]. К этому времени праполинезийский распался на две дочерние ветви — тонгическую и центрально-полинезийскую[67]. Развитие последней началось на Самоа, заселенном как раз в этот период. Дальнейшие миграции полинезийцев с Самоа положили начало развитию языков самоическо-внешней подгруппы, включающей, по-видимому, языки всех полинезийских анклавов в Микронезии и Меланезии (см. о них ниже).
Заселение Восточной Полинезии относится к I тысячелетию н. э. Носители правосточнополинезийского существовали изолированно в течение нескольких столетий на одной компактной территории — за это время, по-видимому, и произошли многие существенные изменения, характерные для языков Восточной Полинезии. Локализовать правосточнополинезийский с уверенностью пока не удается; по-видимому, он бытовал на Маркизских островах или на о-вах Общества. Э. Поли отмечает, что наличие в маркизском языке двух четко разграниченных диалектов может быть свидетельством относительно давнего заселения островов [1073, с. 311]; согласно археологическим данным, Маркизы обитаемы около 2 тыс. лет. Вместе с тем Маркизы, как указывает Б. Биггз, географически слишком изолированы, чтобы быть колыбелью правосточнополинезийского [125]. Еще одна проблема связана с названием жемчужницы (Pinctada margaritifera). Э. Поли и Р. Грин реконструируют это название в праполинезийском, но не в правосточнополинезийском [1076, с. 22–23]. Следовательно, первые жители Восточной Полинезии населяли остров, у берегов которого не было жемчужниц; в таком случае придется исключать из списка «претендентов» о-ва Общества и Маркизские и остановиться на о-ве Пасхи, где жемчужницы действительно неизвестны. Вряд ли, однако, столь удаленная географически точка Океании могла быть центром формирования правосточнополинезийского; скорее всего праполинезийское название жемчужницы было утрачено на раннем этапе развития языков Восточной Полинезии.