Следует назвать еще два растения. Первое — бумажно-шелковичное дерево (Broussonetia papyrifera), луб которого отбивали и получали тапу (в прошлом из нее в Океании повсюду делали одежду). Второе — арековая пальма (Areca catechu), орехи которой смешивают с перцем (Piper betle) и толченой известью и жуют. Эта смесь, представляющая собой вид наркотика, называется бетель. Жевание бетеля распространено от Индии до Западной Микронезии и о-вов Санта-Крус. Восточнее изготовлялся иной наркотик: корень перечного растения (Piper methysticum) жевали, затем жвачку заливали водой и получали напиток, известный на Фиджи как янгона, а в Полинезии как кава. На Фиджи, Тонга и Самоа питье кавы было ритуалом, сопровождавшим многие важные церемонии, в которых участвовали лица высокого статуса [1460, гл. 2–3]. Зоны распространения кавы и бетеля не перекрывают друг друга, хотя кава и используется кое-где на побережье в индонезийской провинции Ириан-Джая. Бумажно-шелковичное дерево, употребление бетеля и кавы почти наверняка имеют индо-океанийское происхождение. В нижних слоях Пещеры Духов в Таиланде, датированных X–VI тысячелетиями до н. э., обнаружены следы употребления орехов арековой пальмы и перца.
Перечислять полезные индо-океанийские деревья и кустарники можно довольно долго. Назовем еще лишь некоторые. У встречающейся в тропиках китайской розы (Hibiscus tiliaceus), распространение которой вряд ли связано с деятельностью человека [976, с. 222; 208, с. 164, 165], — съедобные коренья и волокно, которое используется в хозяйстве. Известны и полукультурные растения, за которыми люди ухаживали, но которые обычно не выращивали, хотя в некоторых случаях, видимо, пересаживали в новые места. Среди них таитянский каштан (Inocarpus edulis), известный от Филиппин до Восточной Полинезии; несколько видов панданусовых пальм (Pandanus), широко распространенного растения со съедобными плодами, которые можно хранить после варки, что очень существенно для населения некоторых атоллов, бедных природными ресурсами [50, с. 61–74]; плоды гигантской Barringtonia asiatica, из которых повсюду в Океании получают яд для рыбной ловли.
Следует упомянуть еще одно, довольно загадочное растение — тыкву-горлянку (Lagenaria siceraria). Это — единственное настоящее культурное растение, распространенное в доисторический период, видимо до VII тысячелетия до н. э., в Азии, Океании и Америке. Это также единственное важное в Океании культурное растение, размножающееся семенами. Оно является монотипическим видом, очевидно, африканского происхождения, которое, возможно, распространялось естественным образом — по морю [1142, с. 320–327; 976, с. 223, 257–258; 561, с. 311].В Океании его выращивали в основном для изготовления сосудов, но молодые тыквы могли идти и в пищу. По мнению В. Г. Чайлда, дунайская керамика из Центральной Европы, относящаяся к V тысячелетию до н. э., также изготовлялась в форме тыквы-горлянки [246].
Ни одно из перечисленных растений, за исключением кокосовой пальмы и хлебного дерева в отдельных районах, не может сравниться по значению с двумя группами съедобных клубнеплодов — ямсами и растениями типа таро (ароидами). И ямс, и аренды — очень древние индо-океанийские культурные растения, хотя в островной части Юго-Восточной Азии ареал распространения обеих групп со временем сильно сократился и их место заняли рис и недавно интродуцированные растения.
Ямс (Dioscorea sp.), представленный в Юго-Восточной Азии и Океании пятью основными видами, был, вероятно, окультурен впервые в муссонных районах на севере Юго-Восточной Азии, а вторично, видимо, на Филиппинах и Сулавеси [51, с. 65–66; 7; 287]. Д. Харрис считает, что чередование времен года способствует увеличению размера клубней [646]. Сейчас ямс сохраняет свое значение как основная культура главным образом в Меланезии. В хозяйстве населения большинства районов Полинезии и Микронезии он, видимо, никогда не играл такой роли, как ароиды. Ямс не приживается в районах с большим количеством осадков, выпадающих в течение всего года; при необходимости его выращивают там на высоких грядах из рыхлой осушенной почвы.