— Это было кольцом, которое отец подарил маме. Мой дядя пытался его расплавить, но когда он отвернулся, я выхватил кольцо из огня и спрятал.
Канер снова протянул собеседнице все, чем владел в этом мире.
Глотая слезы, девушка взяла в свои руки его ладонь и сложила детские пальцы в кулачок:
— Это чересчур ценные вещи. Я не могу их взять.
На физиономии мальчугана появилось озадаченное выражение.
Мэгги стянула плед со своих плеч и закутала в него Канера:
— Ты не должен мне платить. Для меня будет честью забрать тебя отсюда.
На целую секунду счастье вспыхнуло в глазах ребенка, но затем подозрение затуманило его взгляд:
— Чего же тогда тебе от меня нужно?
— Ничего.
Он усмехнулся:
— Люди не делают хорошие дела просто так. Все они чего-нибудь хотят взамен.
Боже правый! Эти слова так напомнили Сина, что по телу пробежали мурашки. Что же такого уже испытал парнишка, что стал таким недоверчивым в столь юном возрасте?
Протянув руку, Мэгги откинула со лба мальчика прядь волос и приложила ладонь к его холодной щеке:
— Не все люди такие.
Он по-прежнему смотрел с подозрением.
Девушка поднялась с колен и потянулась, чтобы взять его за руку:
— Ты что-нибудь ел?
Канер, поколебавшись немного, все же вложил свою ладонь в ее:
— Женщины не позволяют мне есть, потому что я мужчина.
«Ему еще так далеко до мужчины, хотя он и ведет себя, словно старик!» — подумала Мэгги, а вслух мягко сказала:
— Пойдем со мной. Я прослежу, чтобы тебя накормили.
Она сжала пальцы мальчика и повела его через двор, размышляя о том, что если доберется до тети и дяди паренька, устроит обоим полный разнос! Как можно быть такими жестокими, когда у него явно доброе сердце?
Однако увидев, что она направляется к за́мку, Канер остановился как вкопанный.
— Нет. Если моя тетя меня увидит, то наверняка побьет.
Пусть только попробует! Мэгги была настроена воинственно и такого бы уж точно не допустила. Но, без сомнения, ребенок и так повидал в жизни достаточно насилия.
Канеру сейчас нужна защита, и Мэгги решила обеспечить ее, несмотря ни на что.
— Тогда я позабочусь, чтобы твоя тетя тебя не увидела, — сказала она, не отпуская ледяной руки мальчика, и, изменив направление, повела его к черному ходу за́мка. По задней лестнице они поднялись в маленькую комнатку, которую Кенна предоставила гостье для ночлега.
Вечер выдался холодный, а бедный Канер был бос и одет в сине-коричневый плед, который давно следовало выбросить, как старую тряпку.
Чтобы представить бессердечие тети и дяди малыша, Мэгги пришлось напрячь все свое воображение. Она не смогла бы так обращаться с ребенком, особенно с родным по крови.
Девушка открыла дверь в отведенную ей спальню.
— Канер, твоя мама когда-нибудь рассказывала о тебе твоему папе? — спросила она, входя и собираясь зажечь сальные свечи на маленьком столике перед камином.
Мальчик замер в дверях.
Мэгги увидела, как его глаза расширились, затем взгляд метнулся по комнате, окинув освещенные огнем небольшой стол и стул, огромную кровать и теплые меха. Паренек моргнул, словно не в состоянии поверить, что ему позволяют войти в такое роскошное помещение, а после быстро направился к камину, протянул к нему в поисках тепла маленькие руки и наконец ответил на заданный вопрос:
— Она сказала, что ходила к нему, чтобы рассказать обо мне, но, придя в его за́мок, увидела его там с красивой девицей.
Затем Канер наклонился к собеседнице и следующие несколько слов произнес приглушенным шепотом, как будто выдавал страшную тайну:
— Мама сказала, что они целовались.
Выпрямившись, мальчик заученным тоном изложил остальное, словно мать тысячу раз вдалбливала ему эти фразы в голову:
— Она сказала, что узнала тогда, что все его слова о любви к ней были неискренними. Что все мужчины низкие обманщики, и что если бы Господь был истинно милосердным, я бы родился девочкой, а не еще одним мужчиной, посланным разбить ее сердце.
Сердце само́й Мэгги дрогнуло в груди от этих слов, сказанных со спокойным смирением.
Не в силах вынести этого, девушка упала на колени и крепко обняла несчастного паренька. Сперва он напрягся и попытался сопротивляться, но она лишь сильнее сжала его, отказываясь отпустить. Ребенку нужна любовь. Ему нужно объятие, и она подарит его, не медля ни минуты.
И тут, к ее удивлению, малыш неуверенно обнял ее худыми, хрупкими ручонками и положил голову на ее плечо.
— Знаешь, Бог милосерден. И это замечательно — родиться мальчиком, — произнесла Мэгги.