Нет, поправила она сама себя: это ее сердце способно дать ей свободу. Оно сделает выбор: уйти или остаться. Ее бирюзовые глаза встретились с его глазами. Она прерывисто вздохнула.
— Я… я не хочу уезжать. Я…люблю тебя.
Она проговорила это так тихо, что он наклонился, чтобы услышать.
— Я хочу остаться с тобой, — сказала она чуть громче. — Я… Я люблю тебя, Пума. — Ее голос прервался. — Скажи мне, возможно ли это… сможешь ли ты полюбить меня? Хоть немного?
— Кармен, — прерывающимся голосом проговорил он, и она поняла, что это стоит ему значительных усилий. — Ах, Боже мой, Кармен, как я люблю тебя! — Он притянул ее к себе. Она дрожала. Он крепко обнял ее. — Я так люблю тебя!
Он так сжал ее в объятиях, что она едва могла дышать.
Но тут же Пума высвободил ее и сжал решительно рот:
— Я не хочу, не вправе удерживать тебя.
Она во все глаза глядела на него. Она старалась понять его. Он отвел взгляд:
— Кармен, я не хочу, чтобы ты осталась и страдала, а потом пожалела о принятом решении.
Он открыл глаза и чуть слышно простонал. Он так желал быть с ней!
— Кармен, я не перенесу еще одной потери, если ты тоже решишь вернуться к своему народу. Если ты останешься, то я хочу, чтобы это было навсегда; чтобы ты была моей женой. — Он серьезным голубым взглядом пронзил ее насквозь. — Если ты останешься, сможешь ли ты выйти за меня замуж?
— Да, Пума! — еле выдохнула она. — Да!
Радость переполнила ее: он хочет ее! Он хочет ее и любит ее! Она обвила руками его шею и поцеловала его.
— Да, да, да, Пума!
Он коснулся носом ее носа:
— Меня зовут Грозный Горный Лев, — тихо сказал он.
Она поняла, что он называет ей свое истинное имя — она проговорила его почти по слогам. Ее сердце колотилось от радости и гордости: он доверяет ей.
— Да, Грозный Горный Лев. Я счастлива, что стану твоей женой.
И он начал целовать ее со всей страстью своей натуры. Она отвечала ему — так же страстно и искренне. Он сжал ее в объятиях; их губы сомкнулись; она ощущала его силу, его полноту жизни. Теперь она считала главной удачей своей жизни встречу с ним.
Когда их поцелуй завершился, Кармен опрокинулась спиной на одеяла, улыбнулась и погладила непокорную прядь волос на лбу Пумы.
— Ты мой друг, Грозный Горный Лев, — проговорила она, и ей нравилось произносить слова на апачском наречии. — Я хочу, чтобы ты знал, что Хуан Энрике Дельгадо никогда, ни разу не завоевал мое сердце. По крайней мере после того, как я увидела и узнала его.
В глазах Пумы промелькнул гнев.
— Он также ни разу не владел моим телом, — заверила она его. — Подумать только, что я проехала полмира, из Севильи, из Испании, только для того, чтобы выйти замуж за это ничтожество…
Пума насторожился.
— …Но я так рада, что приехала сюда…
Лицо Пумы стало каменным.
— …Рада, потому что иначе я бы не встретила тебя.
Кармен улыбнулась: было так легко дразнить Пуму — и любоваться его мужественным прекрасным лицом.
Пума усмехнулся и поцеловал ее, потом сказал, вспомнив:
— У меня для тебя кое-что есть.
Он достал из-под туники прекрасное серебряное ожерелье с бирюзой, которое дал ему Стефано. Нежно и осторожно возложил ожерелье ей на волосы:
— Это для тебя, — сказал он. — Знаю, как ты любишь драгоценности. А это так подходит к твоим глазам.
Кармен рассмеялась, и ее глаза засияли. Она наклонила голову и потрогала ожерелье. Оно все еще было теплым от его тела.
— Как красиво! — сказала Кармен. — Я такого никогда не видела. Этот рисунок напоминает цветы.
Пума взял ее за подбородок и привлек к себе.
— Кармен, — прошептал он, — я люблю тебя. Я люблю тебя с того самого момента, когда впервые увидел тебя. Ты принесла мне столько счастья. — Он еще крепче сжал ее в объятиях. — Знаешь ли ты, как я мечтал о тебе?
Она игриво покачала головой.
— Я любил тебя и хотел тебя очень давно…
Их взгляды встретились.
— …И я всегда хочу быть с тобой, — призналась она.
Он снова поцеловал ее.
— Ах, Пума, — прошептала она. — Как я могла усомниться в тебе и поверить Злому? — Даже теперь чувство вины грызло ее.
— Ш-ш-ш. Молчи. Да, между нашими народами, нашими обычаями и воспитанием — большие различия. И мы еще будем с тобой ошибаться, но будем и учиться на наших ошибках.
Глаза Кармен засияли еще ярче. Она нежно улыбнулась.
— Наша любовь переживет трудные времена, потому что она сильна, Грозный Горный Лев. Это чистая любовь.
— Да, Бирюзовые Глаза, — согласился он, и их губы слились в поцелуе.