Тирл изумленно моргнул, но все же представил, как брат злорадно смеется, услышав новость о том, что отныне Заред Перегрин будет обитать в его доме. И то, что он сделает с бедняжкой, только еще больше разожжет вражду.
— Итак, ты приехал жениться на мне, — все еще смеясь, заключила Заред. — Как же договорился с моим братом?
— Объяснил, что привез одежду.
Вся радость Тирла куда-то исчезла. Он еще ни разу не предлагал женщине выйти за него, и ему еще в жизни не отказывали! Что еще нужно женщине? Он брат герцога, красив, богат…
— Не воображаешь же ты, что я настолько глупа, чтобы выйти за тебя? Да скорее я соглашусь стать твоей пленницей. Итак, почему ты здесь?
Тирл безуспешно пытался обрести достоинство, но все же ухмыльнулся и пожал плечами:
— Нельзя же винить меня за попытку добиться твоего расположения! Я сказал правду. Мне действительно хочется положить конец вражде. Я устал от ненависти, вот и подумывал подружиться с твоим братом и помирить Перегринов с Говардами.
— Подружиться? Как Перегрин может стать другом Говарда?!
— Я уже продвинулся довольно далеко. Привез одежду и прекрасные посеребренные доспехи. Они принадлежат мне. Мы почти одного размера.
Он хотел, чтобы девушка получше рассмотрела его сильное, мускулистое тело и поняла, что он не так уж и слаб, как она воображала. Но Заред, похоже, его не слушала.
— Ты привез одежду и доспехи — одежду и доспехи Говардов, — и брат принял подарок, не расспросив, откуда все это взялось?
Тут Заред впервые усомнилась в брате. Северн хвастался, что побывал на множестве турниров, однако ничего не знал о процессии. Заявил, что разбирается в женщинах, и понятия не имел, что леди Энн вряд ли понравится, если ее на глазах у всех утащат с трибуны и станут целовать.
— Это было легче, чем я думал. Похоже, твой брат ожидал, что леди Лайана пришлет ему одежду.
— Не то что ожидал, но Лайана…
Заред осеклась. Она не собирается ничего рассказывать этому человеку. Их общему врагу. Обычно Северн не верил незнакомым людям, но, возможно, был слишком смущен сегодняшними событиями.
Заред вскинула голову.
— Так ты притворился слугой моего брата? Именно так ты утверждал? Он должен называть тебя Смитом, а ты, богач… хотя твои богатства приобретены незаконно и украдены у моей семьи, но все равно богач, и вызвался приносить нам еду? Может, еще и ночные горшки станешь выливать?
— Я позабочусь, чтобы ваши ленивые слуги выполняли эту работу.
Она не поверила ему. Ни единому слову.
— Теперь, когда Говарды знают, что я женщина, ты собираешься меня похитить?
— Я никому не сказал, что ты женщина. И никому не сказал, что я Говард.
— Кто-нибудь непременно тебя узнает. Узнает и обличит, и тогда мой брат убьет тебя, а твой брат…
— Замолчи! — прикрикнул он. — Я не такое злобное чудовище, каким ты меня рисуешь, а обычный человек, которому не хочется прожить жизнь в ненависти. Я увидел способ помириться с Перегринами и воспользовался им. Здесь никто, кроме Энн, не знает меня, а она…
Он поспешно сжал губы, потому что и так сказал слишком много.
— Энн? Леди Энн? Женщина, на которой хочет жениться Северн?!
— Энн? Замужем за необразованным чурбаном вроде твоего брата? Да она скорее…
Заред ударила его по щеке. Сильно. Хлестко.
— Ах ты, маленькая… — начал он.
— Ты очнулась! — воскликнул Северн с порога, пытаясь хоть что-то разглядеть в полумраке. — Уже познакомилась со Смитом? Его прислала Лайана.
Он подошел к топчану и схватил тарелку Заред, но, прежде чем успел что-то съесть, Заред выхватила кусок едва ли у него не изо рта.
— Это мое! — воскликнула она. — То есть это принесли мне.
Северн недоуменно вскинул брови.
— Ладно, тогда пусть Смит подаст мне ужин.
— Нет! — завопила Заред, роняя тарелку. Еда разлетелась по земле, но она, не обращая внимания, встала между Тирлом и маленьким столиком, на котором стояли блюда.
— Да что это с тобой? — нахмурился Северн.
— Э… э… — заикалась она, не в силах думать связно. — По-моему, парень переживает, что еда не так хороша, как в доме Маршаллов. Она уже остыла и слишком жирна, а там подают горячие супы.
Но Северн по-прежнему не понимал, в чем дело. Непохоже на Заред так заботиться о еде! Пока в мясе не было червей, а в хлебе — жучков, Перегрины не обращали внимания, что едят.
— Я хочу, чтобы у тебя было самое лучшее, — пояснила Заред. — Чтобы у тебя сохранялись силы для схваток.