Крепость осадили Говарды, и она умерла от голода. Мачеха, отец, Уильям… всех убили Говарды.
После этого Северн и оставшиеся в живых четверо братьев решили растить Заред, как мальчишку, чтобы защитить от Говардов. Может, именно воспоминания о бедной плачущей женщине, которую уморили голодом, так повлияли на них. Мужчины не смогли вынести мысли о том, что не сумели защитить одну слабую женщину, и хорошенькое личико рыжеволосой Заред с большими глазами, обрамленными длинными ресницами, слишком настойчиво напоминало об их неудаче.
Иногда Северн считал, что они взвалили на Заред чересчур большой груз, но через год после гибели ее матери Говарды захватили первую жену Рогана.
Северн мучительно поморщился. В попытке отбить пленницу были убиты Бэзил и Джеймс.
Теперь их осталось только трое, и старший, Роуленд, удвоил свою бдительность и едва ли не до полусмерти загонял братьев на ристалище. Кроме того, он не спускал глаз с Заред, вынуждая ее тренироваться так же усердно, как мужчин. И если замечал хотя бы какой-то намек на слабость, вытаптывал ее, как сорную траву.
Четыре года назад люди Говарда расправились с Роулендом. И Роган, и Северн были безутешны. Роуленд был их путеводным светом, опорой того, что осталось от семьи.
Именно после смерти Роуленда Заред, как и ее мать, стала плакать во сне. Услышав это впервые, Северн вообразил, что в замке появился призрак мачехи, и на вторую ночь поднялся, чтобы посмотреть, в чем дело. Заред в полусне лежала на мокрой подушке. Ей было тринадцать лет, и, сжав ее в объятиях, он ощутил, насколько она худая и хрупкая. Она умоляла его никому не говорить о ее слезах, и он поклялся, что будет молчать.
После этого она перестала плакать в голос, но иногда, заходя к ней в комнату, он замечал, как из-под закрытых век медленно текут прозрачные капли. Сначала он думал, что она скорбит по усопшим: слишком много смертей видела девушка в своей короткой жизни, но вскоре понял, что дело тут не в одной печали. Он подозревал, что Заред сама не знает причин. Просто девочка одинока. Ужасно одинока.
Как-то Северн сказал Рогану, что, может, стоит прекратить этот маскарад и позволить Заред быть обычной женщиной. Но пока Роган обдумывал эту мысль, Оливер Говард похитил Лайану, и все началось сначала. Заред приходилось выдавать себя за мальчишку. Для ее же собственной безопасности.
Глядя, как Смит обнимает Заред, Северн улыбнулся. Этот человек все понял сразу, и ему в голову не пришло, что Заред может быть кем-то, кроме молоденькой девушки. Но остальные были уверены в обратном. Он и Роган часто дразнили ее по этому поводу, и Заред обычно шипела, как дикая кошка, выпуская коготки. И все же их люди так и не догадались, что Заред — девушка. Даже Лайане, их сообразительной невестке, пришлось сказать правду: сама она считала, что Заред — мальчишка. А вот Смит утверждает, что с первого взгляда разгадал тайну Заред, и Северн ему верит! Он знал, что, кроме Лайаны и ее дам, никто из посторонних ничего не пронюхал: слишком хорошо Лайана сознавала опасность, грозившую девушке. И все же этому человеку известно все!
Смит бережно уложил Заред на постель и вернулся к своему топчану. Если сестра выйдет замуж и уедет, Говарды оставят ее в покое. Она будет жить в мире и благоденствии, носить красивые платья и снова отрастит волосы. Как бы он хотел видеть Заред счастливой и довольной, с толстеньким малышом на бедре и улыбкой на губах. Какое счастье, если ее руки будут заняты чем-то иным, кроме меча и копья!
Он снова улыбнулся. Похоже, Лайана сделала неплохой выбор.
Тирл проснулся рано, но немного позже Перегринов. Их уже не было в шатре, и снаружи доносились тихие голоса и плеск воды, напомнивший ему о том, как Заред мыла вчера Колбренда. Не успев как следует проснуться, он снова разозлился. Натянул шоссы и уже хотел надеть рубашку, но помедлил. Может, Заред полезно увидеть другого мужчину, кроме Колбренда!
Обнаженный до пояса, он вышел из шатра, зевая и потягиваясь. Северн, тоже полуголый, сидел на низком табурете, и Заред мыла ему спину.
— Доброе утро, — улыбнулся он при виде Тирла.
Тот улыбнулся в ответ.
— Готовишься к поединкам?
— Боюсь, что привез недостаточно копий, чтобы возместить все те, что сломаю сегодня, — похвастался Северн.
Заред облила его холодной водой, и Северн стал вытираться грубой и не слишком чистой тканью.
— Садись, Смит, — предложил он, показывая на табурет. — Мой оруженосец тебя вымоет.
— Ни за что! — фыркнула Заред, но тут же заметила, как прищурился брат.