Тирл поморщился. Ничего не скажешь, Перегрины действительно горды!
Подняв подол туники, он нащупал кошель, висевший на талии, и вынул золотую монетку. Бросил деньги ошалевшему торговцу, забрал с подноса все перчатки, сунул за пазуху и пошел за девушкой. Она едва передвигала ноги, так что догнать ее было легко. Не пытаясь ни в чем ее убедить, он схватил Заред за руку и потянул в узкий тупик между покрытой черепицей лачугой и каменной стеной, а сам загородил выход своим большим телом.
Заред, скрестив руки на груди, злобно уставилась на него.
— Перегрины не берут милостыню у Говардов! И вообще ни у кого. Хотя наши земли были украдены, мы…
И тут он закрыл ей рот поцелуем. Не обнял, не прижал к себе. Просто подался вперед, нагнул голову и крепко ее поцеловал. А когда выпрямился, Заред только беспомощно хлопала глазами. Прошло несколько секунд, прежде чем она пришла в себя и вытерла рот тыльной стороной ладони.
— Как приятно видеть тебя онемевшей, — усмехнулся Тирл.
— Ничего, для тебя слова найдутся, — парировала она, пытаясь протиснуться мимо него. — И дай мне пройти.
— Не дам, пока не выслушаешь меня.
— Я ничего не желаю слушать.
— Тогда я снова тебя поцелую.
Заред прекратила борьбу и вскинула голову. Его поцелуй вовсе не был ей неприятен. Мало того, ее даже бросило в жар.
— Я выслушаю тебя, если это положит конец моему унижению!
Он так понимающе улыбнулся, что она отвернулась.
— Говори, и покончим с этим.
— Сначала посмотри на это, — тихо попросил он, вынимая из-за пазухи красные шелковые перчатки, вышитые шмелями и желтыми лютиками.
Заред против воли взяла у него перчатки. И если не решилась померить их в присутствии торговца, то сейчас натянула шелк на маленькую ручку. Они были прекрасны: мягкие и яркие и переливались на солнце.
— В жизни не видела ничего более прекрасного, — прошептала она.
— Прекраснее, чем эти? — улыбнулся он, вытаскивая другую пару. — Или эти?
Заред брала пару за парой, но перчатки все не кончались, и она наконец рассмеялась:
— Откуда столько? Ты их украл?
— Заплатил золотую монету Говардов, — бросил он, наблюдая за ней.
На лицо Заред словно набежала черная туча.
— Возьми. Они твои.
— Повторяю, я не беру милостыню.
— Но если земли Говардов принадлежат Перегринам, может, и золото на самом деле тоже часть их наследства? Так что ты приобрела перчатки на свои деньги.
Заред задумалась. Он что, смеется над ней? Но в его словах есть доля правды. Земли Говардов действительно принадлежали семье Перегринов.
Она шевельнула рукой и уловила божественный аромат очередной пары перчаток. Тоскливое желание охватило ее.
Заред так хотелось иметь нечто прекрасное, женственное вроде этих перчаток. И она просто мечтала подарить что-то Лайане и ее дамам. Они часто взирали на Заред с жалостью, зная, что девочку учат владеть оружием, а не вести хозяйство. Если Заред привезет им такие чудесные подарки, может, они впервые посмотрят на нее с уважением?
Тирл понял ход ее мыслей, и его так и подмывало засмеяться. Несмотря на мальчишечью одежду и короткую стрижку, она была истинной женщиной.
— Какие тебе больше всего нравятся?
— Я… не знаю, — пробормотала Заред. На самом верху лежала пара из белой кожи, вышитая черными и желтыми бабочками.
— Может, оставишь себе все? Для твоей невестки мы присмотрим другой подарок.
— О нет, одной достаточно. Я все равно не могу их носить.
— Не мо… О, понимаю. Что же ты сделаешь со своей парой?
— Спрячу. Я… у меня есть тайник. Камень в стене, который легко вынимается. Буду надевать их, когда останусь одна.
Тирл нахмурился, снедаемый угрызениями совести. Его брат виновен в том, что эта девушка вынуждена прятать женские перчатки от чужих глаз! Несчастная одержимость Оливера Перегринами портит жизнь беднягам.
И в этот момент его осенило. Наверное, позже, на турнире, у него появится возможность дать ей то, о чем она мечтала!
Он провел пальцем по чумазой щеке.
— Я хотел бы посмотреть, как ты их носишь.
Ей следовало бы плюнуть ему в лицо. Но она этого не сделала. Возможно, воображение сыграло с ней плохую шутку, но он выглядел куда лучше, чем при первой встрече. Она считала, что у него крохотные, как пуговки, глазки. Но оказалось, что глаза у него большие и красивые.
— Мне… мне пора возвращаться, — пролепетала Заред едва слышно.
— Да, — кивнул он. Его рука соскользнула со щеки на плечо, но и там не задержалась: Тирл отступил. — Давай перчатки мне. Если ты их сунешь за пазуху, все сразу поймут, что ты так усердно скрывала.