Коршун начал раскапывать тело от снега. Это оказался гном средних лет. Наставник тут же присел около него, осматривая на наличие ударов или укусов.
Даже не приседая рядом, я и сама увидела, что одежда мужчины порвана в нескольких местах.
— Волки? — неуверенно предположила.
— Затрудняюсь ответить, — честно признался Рэйнард, продолжая внимательно изучать тело.
А мне вдруг вспомнился убитый заяц. Почему в такой лютый холод и голод волки не съели его? Тушка ведь совсем маленькая для них. Не олень же! Неужто не смогли его прожевать? Так сильно оледенел? Разве это проблема для зубов хищника? Да и если тушка уже успела оледенеть, то выходит зайца убил кто-то до волков. А может и сам умер. И все-таки… главный вопрос: почему его только растерзали, но оставили?
Я поделилась своими тревогами с наставником.
— Да, Тринавия, ты права. Я тоже об этом подумал. Кажется, мы ошибались на счет нечисти.
— О чем вы?
— Судя по всему, тот заяц даже не встречался с волками. Кто-то целенаправленно попытался сделать все так, чтобы подумали будто напали звери. Вот только в такой холод, как правило, хищники неприхотливы в еде и съели бы зайца. У тех кто причастен вышло с зайцем замаскировать следы атаки под волчьи укусы, но не получилось с этим бедолагой…
— То есть? — позабыв о брезгливости, я присела около наставника.
— Здесь тоже попытались изобразить укусы животного, но остались видны посторонние раны. Порезы слишком глубокие и большие для волка, впрочем, как и для других лесных хищников.
— Вы столь хорошо разбираетесь в животных ударах? — не смогла не полюбопытствовать.
Сама бы я вряд ли смогла определить, кому принадлежит удар когтистой лапы.
— Тринавия, укусы и следы когтей, как и лап, нужно знать каждому магу! — с укором проговорил наставник. — В особенности магу активного действия. Иначе как понять, что следы принадлежат не нечисти. В нашей работе мы иногда сталкиваемся и с обычными дикими зверями.
Я не стала ничего говорить, испытывая всепоглощающий стыд. Вот же! У меня действительно очень мало опыта в практических учениях. Увы, теория в таких случаях слабый помощник.
Радует, что Коршун не стал долго акцентировать внимание на неприятной теме. Он быстро вернулся к погибшему гному.
— Здесь не просто поработала нечисть, кто-то скрывает случившееся. Странно, зачем скрывать опасное существо? Если только сам не причастен к ее появлению…
— И что это за нечисть?
Хоть я и была напугана выводами сэра Вортана, желание заняться этим делом было сильнее. Возможно, именно оно и придало сил. Ведь это впервые, когда у меня будет задание как у настоящего боевого мага!
— Пока точно не скажу, но явно что-то питающееся жизненной энергией, — задумчиво протянул сэр Вортан и рассеяно добавил: — Стоит кому-то сообщить о погибшем.
— Ульрике?
— А у тебя есть другие варианты?
— Может, не стоит ее пугать? Где-то ведь должна быть ратуша.
— В столице, но туда час полета на драконе, — скептически отозвался наставник. — А больше никого я здесь не знаю.
Я согласилась с доводами мужчины и больше не стала доставать его расспросами. Вот только в голову волей-неволей лезли самые ужасные представители нечисти. С такими страшно не то что наяву встретиться, а даже во сне!
Мы не пошли домой, а сразу направились к приемной. Я понимала, что надо сообщить Ульрике. Наставник прав — до столицы так легко не добраться. Тем более, её сыновья там, она ведь, наверное, как-то с ними общается и сможет передать весть, а уже они сообщат в местную ратушу. Впрочем, возможно у них есть и другие способы связи со столицей. Должны же быть?
Ульрика как обычно оказалась на месте и радужно нам замахала, едва увидела.
— Что-то случилось? Может быть, нужна новая постель?
Странное дело, но у меня словно отобрали способность говорить. Я просто стояла и смотрела на улыбчивое лицо женщины, и не знала, что сказать. А вдруг это был ее знакомый?
— В лесу, недалеко от коттеджей, мы нашли тело… — прямо выдал Коршун, как всегда, не думая ни о чьих чувствах. — Ваш сородич, мужчина средних лет.
Как можно так сухо и безэмоционально говорить о смерти?! Я незаметно пихнула наставника в бок, но он словно не заметил этого и все так же бесстрастно продолжил:
— Это было убийство.
— Убийство? — ахнула женщина.