Глава 6
Противники не отступали и уже вскоре пришлось устраивать что-то типа засады на их пути. Так как они шли чётко по нашему следу, а вокруг спрятаться было негде, мелкие крысино-зеленушные мутанты с безумными глазами послушно закопались в найденный на пути песок.
Сумеют задержать — хорошо! А нет — ну значит нет…
Задержали. Мы даже получили время для того, чтобы немного посидеть, перевести дух. Солнце уже начало погружаться за горизонт, когда на его фоне показались массы противников. И не сказать что очень далеко.
Половина рабов в самых рваных и грязных одеждах получила указание залечь в чуть в стороне от пути. Им было доходчиво объяснено, что с ними может сделать враг и какие награды их ждут в случае, если они нападут и убьют каждый минимум по одному врагу: минимум вступление в клан!
Наверняка они погибнут все, а кто-то попадёт и в плен, но что они такого могут рассказать нашим? Видели ли они катапульты — вряд ли, только в разобранном состоянии.
То ли они справились, то ли ночью не рискнули двигаться. Но мы ушли. Никто из рабов нас так и не догнал.
По пути наткнулись на стадо быков. То ли мы так устали, то ли они слепые, но во взаимном недопонимании погибли два охраняющих стадо матёрых быка, а мы лишились семерых затоптанных бойцов.
Сил было уже мало и в отдыхе мы позволили насладиться себе благами цивилизации с двумя (насколько хватило собранного аргала) небольшими потайными костерками. Они давали немного света, который был и не сильно нужен, но придавали такое нужное спокойствие после ураганного дня. Сырая печень и сердце — то, что я сразу забрал себе. Впрочем, этого надолго не хватило и организм требовал ещё.
Вкусно запахло жареным мясом. Я в ладони осторожно размягчал водой, чтобы не пролить ни капли, затвердевший голиль (смесь просяной муки с мёдом) и обмазывал кусок мяса, после чего обжаривал — не знаю кому как, а мне нравилось. Тёплая и пованивающая вода из бурдюка плохо утоляла жажду. Насытившиеся крысы попадали на месте и чуть не силой пришлось назначать патрульных, и расставлять их не по одному довольно густой сетью, чтобы никто не пролез к нам, а потом ещё ходить и проверять. Сейчас, вдали от врагов они показывали минимум беспокойства — сыты, опасности рядом нет, так чего теперь переживать, пусть херршер думает куда направить.
Ночью на нас нашли измотанные бегом гунулы-сарвуухи. Страшно голодные и злые, они притащили несколько вражеских крыс, которых я у них тут же отобрал. Это же ценнейший ресурс! Вон, пусть остатки быков обгладывают.
Пленников разделили. Залитые кровью, чуть живые от страха, их и мучить почти не пришлось, хотя серьёзность намерений им обозначили, нанеся ряд лёгких увечий.
Десяток стай и племён, противостоящий нам, следовало изучить, узнать чем они живут, есть ли у них какие-нибудь проблемы. И выяснилась интересная вещь — пока всю тяжесть похода несли на себе несколько мелких племён, чьи воины уже понесли главные потери в ходе сегодняшней стычки и дальнейшего преследования.
Отойдя в сторону, обсудил это с Явуром и решил яотпустить этих пленных. Убийство этих одиночек нам ничего не даст, а вот пользу принести может…
Лагерь встретил нас спокойствием — раннее утро, большая часть крыс и людей спала. Хорошо ещё что посты выставили и довольно сильные. Четыре сотни вытаращенных глаз (/- т. к. не все сохранили целыми пару) с облегчением встретили нас, правда тут же поднялось беспокойство — между ними и врагом теперь никого нет. Я отправил сразу собирать командиров, чтобы выяснить, как всё прошло.
Когда все собрались, первым делом я постарался узнать кое-что:
— Откуда в у нас оказались гоблины⁈
Оказалось что по пути Резак наткнулся (на их беду) на небольшое племя кочевых гоблинов и заставил зеленокожих кочевников угрозами присоединиться к нашему стану. Мы не имели ни малейшей надобности в этой сволочи, но логика у Резака была такая — участвуя в битве на нашей стороне, он надеялся поселить раздор между нашими врагами и этими зубастиками. Полезный нам раздор на будущее, как бы бой не повернулся.
А сколько удалось пострелять!
Сотни четыре-не меньше!
— Ну ты уж хватил, — рассмеялся я. — Давай не будем завышать цифры, а? Нам-то это зачем? Мы же не для всех говорим, а между собой.