— Забудьте! Если мы сейчас не застолбим за собой права на этот мир, рынок емкостью всего то в полста миллионов долларов едва ли будет нас волновать. Подготовьте проект поправок к закону об оружии, и представьте его на рассмотрение думы.
— Будет сделано, Василь-Василич! — отрапортовал Кугаров и сел на свое место. К сожалению, его молодецкая бравада осталось незамеченной, люди устали за последнее время, и на такое уже не обращали внимания.
Следующим вызвали директора ФСБ. Всех очень интересовало — кто это мог бы быть. Но тот только развел руками:
— За последние две недели, никаких сигналов не поступало. Единственное громкое происшествие — взрыв дома бизнесмена средней руки. ВУ необычно мощное и пока не опознан даже его тип.
— Полагаете это может быть связано?
— Неизвестно. Бизнесмен средней руки, закончил аспирантуру, после чего от научной деятельности вроде как отошел. Друзей не замечено, с близкими не общался более года. В общем не похоже. Мы сейчас проверяем старую гвардию по институтам, возможно кто-то из них причастен. Едва ли это молодежь, состояние сегодняшней системы образования вы знаете лучше меня, — сказал Алексей Лукошкин, бросив быстрый взгляд на Хрущенко, министра образования. Который не остался незамеченным.
— А я то что? Преподавать то некому — старики уходят, а смену им где взять? Вот и приходится чуть ли не комиксы рисовать!
— Успокойтесь! — оборвал зарождающуюся тираду Росомаха. — Никто не обвиняет вас. Все знают что дела наши плохи, и это не только ваша беда. Продолжайте, Алексей.
— Да в общем то наши успехи невелики. Какой то человек-призрак! Да и искать то по чему? Работы — доступны через интернет, любые практически. С кем он мог работать — даже не перечислить. По голосу? Так похожих людей — пол России. Внешность нам неизвестна. Возраст тоже. Только пол, и предположительно — национальность. Не густо, прямо скажем.
— А как же слухи о всесилии органов? — не преминул подмахнуть коллегу Хрущенко.
— Какое всесилие, о чем вы? Наша агентурная сеть так и не оправилась с девяностых. Кое-что наладили, но это жалкое подобие. Мы, конечно, продолжим работать, но вы не ожидайте совсем уж чудес.
Решив, что подобными препирательствами они могут заниматься еще долго, я решил их прервать. Включение, легкий щелчок актуаторов, и передо мной возникло объемное изображение Зала Совета. Полагаю, если все пошло как надо — то я перед ними предстал так же во всей красе.
— Приветствую, господа. Кажется у вас возникли небольшие затруднения?
— Как я понимаю, вы и есть тот самый разработчик портала? Может представитесь?
— Александр. К вашим услугам. — Я слегка склонил голову изображая поклон.
— Вот значит как. — задумчиво пробормотал президент. — вы можете оказаться в любой точке, в любое время?
— Примерно так, — соглашаюсь — только сейчас — передается исключительно изображение, чтобы избежать соблазнов.
— О каких соблазнах идет речь? Вы же прекрасно понимаете всю важность вашей разработки!
— О, безусловно! Проблема в том, что это понимаю не только я, но и кое-кто еще. Как я слышал, вы уже в курсе что мой дом был уничтожен. Обстоятельства были таковы, что кто-то, решил завладеть моими наработками без моего согласия. И прислал для этого целую кучу солдат.
Теперь уже президент покосился на директора ФСБ, с немым обещанием последующего разбора полетов и явной жаждой крови.
— Может быть дадим слово Алексею? Он только что утверждал, что он совершенно не в курсе событий, а тут, как выясняется, кто-то совершенно безнаказанно протаскивает буквально частную армию, а мы ни сном, ни духом?
— Полагаю с этим вы разберетесь. Но я, как вы понимаете, не собираюсь обвинять вас. Пока. Как я понимаю, на мои условия вы согласны?
— Можно подумать, у нас есть выбор?
— Разумеется. Выбор есть всегда. В данном случае — вы можете выкачать из страны последние остатки, раздробить ее и продать по частям. А затем спокойно доживать дни в каком-нибудь солнечном месте. А можете поставить себя мишенью под удар разнообразных правозащитных организаций, возможно ваше имя они еще долго будут проклинать, но заплатив эту цену вы дадите жизнь миллионам сограждан. Решать вам.
— Хорошо. Законопроект будет готов в пределах недели. Что дальше?