- Да, Эрик, ты именно то, о чем сказал. Поэтому пусть сила твоего тела соответствует твоем тщеславию. Руби эти деревья до тех пор, пока поленница не будет достаточно высокой, потому что, кажется, зима в этом году будет холодной.
Он до сих пор не мог понять, почему повиновался тогда старому колдуну, может быть, потому, что его мать любила Мергвина, и даже его отец не пренебрегал его советами.
Друид никогда не ошибался.
Он даже знал, когда погибнет Эминия.
На своей новой постели в захваченной крепости Эрик стонал и беспокойно метался. Друид пытался остановить его, когда он собирался отплыть в поход со своим дядей. Он уже не был юнцом, но Мергвин все-таки пришел на берег. Его борода и одежды развевались по ветру, и он был похож на огромного ворона. Он терпеливо ждал, когда сможет поговорить с Эриком наедине.
- Не уезжай, - предупредил он его.
- Мергвин, я должен. Я обещал своему дяде.
- Опасность поджидает тебя. Но я не знаю, когда и что должно произойти с тобой. Твое сердце, душа и жизнь - в страшной опасности.
В тот день он ощутил прилив любви и признательности к этому старому учителю и обнял его за сгорбленные плечи.
- Я не могу отказаться от своего слова, Мергвин, и так же, как мой отец, я должен жить в опасности.
Мергвин больше не возражал.
И он уехал тогда и встретил Эминию, и его сердце и душа, действительно, оказались в опасности. Сейчас он вновь увидел ее красоту. Он видел гибкое обнаженное тело, ее улыбку, когда она смотрела на него. Он почувствовал прикосновение ее шелковых волос, блестящих и гладких. Она знала, как ласкать мужчину, и знала, что и в какой момент ему было нужно, словно проникала в его мысли. Он видел ее медовое тело, сладкое, как сладостная буря в их телах, ее груди с темными сосками. Он даже почувствовал ее запах.
В ту ночь он убил многих. Отправил на вечный покой к их Аллаху, на небеса, в Вальхаллу или в ад, - он сам не знал куда. Но ни множество смертей, ни Реки крови не могли утишить боль, которая вошла в него и стала частью его самого. Она никогда не уляжется. Она не перестанет жить внутри него, не перестанет отравлять его сны.
Он снова застонал. Раненая нога причиняла боль, и она проникла в его подсознание. Мергвин, его изможденное, худое, морщинистое лицо снова возникло в его сне. Эрик печально улыбнулся.
- Уходи, друид! Оставь мои сны в покое!
- Это тебе не снится, - услышал Эрик.
Он заморгал и потряс головой, но лицо не исчезло. Эрик резко поднялся. Он почувствовал головокружение и чуть было не упал. Ему причудилось, что комната медленно вращается перед его глазами.
Друид был перед ним наяву.
Эрик сердито нахмурился.
- Ты, старая летучая мышь! Что, клянусь Одином, ты тут делаешь?
Мергвин присел на кровать рядом с ним. Эрик поморщился от боли, стиснул зубы и понял, что друид обрабатывает рану на его бедре.
- Клянусь кровью Христовой, больно! - бранился Эрик.
Друид печально покачал головой.
- Эрик, ты призываешь и Христа, и Одина, и ад, все сразу. Реши, наконец, сын Волка, кому ты будешь молиться, если будешь вообще.
- Как ты сюда попал? - спросил Эрик.
Мергвин привязывал к ране припарку с помощью льняной повязки. Почти сразу же Эрик почувствовал, что боль стихает, словно прикосновение старика было действительно волшебным. Друид задумчиво посмотрел на него, не отвечая.
- Я с тобой разговариваю! - напомнил ему Эрик.
Характер у него отцовский, подумал Мергвин. Нет, гораздо хуже. Из всего волчьего выводка этот больше всего похож на отца. У него собственные понятия о чести, и ничто не сможет заставить его нарушить их. Но он будет очень требовательным ко всем, кто встретится ему в жизни, и жестоким, когда сражается. Он был высоким, как его отец, золотоволосый воин, но шире в плечах, еще сильнее, и при этом гибкий и подвижный. Он мог ходить бесшумно по опавшей листве, Мергвин это видел, но в его походке чувствовалась сила. Он не требовал от людей больше, чем мог дать сам. Он был честен, и люди сразу же повиновались ему. Его суд был коротким, а меч безжалостным, но решения всегда были мудрыми и правильными. Его недостатком, подумал Мергвин, все же было упрямство, которое сильнее его.
- Я перебирал твои руны, - сказал Мергвин. Светлые брови Эрика удивленно поползли вверх.
- Ты перебирал мои руны? - повторил он. Как он сам, Мергвин был сыном ирландки и скандинава - слагателя рун. Руны, эти символические камни, могли предсказать будущее, надо только верить в их силу. Многие отказались бы от похода, если бы руны предсказали неудачу.
- Я приехал, чтобы найти тебя там, куда ты уплыл, - сказал Мергвин. Он еще раз осмотрел ногу, которую так заботливо лечил. - Ты уплыл, и я последовал за тобой так быстро, как только мог.
- Зачем?
Друид встал. Он расставил руки, показывая на крепость и земли, прилегающие к ней.
- Здесь! Здесь какое-то предательство!
Эрик нахмурился и откинул одеяло, намереваясь встать.
- Лежи спокойно. У тебя опять пойдет кровь, - предупредил его Мергвин.
- Я не могу лежать спокойно, - Эрик пошел за тазом и кувшином с водой, которые стояли на краю стола. Его нога горела, но он не хотел, чтобы Мергвин заметил это. Он окунул лицо в воду, и это окончательно разбудило его.
- Рану можно было бы вылечить гораздо легче, - сказал язвительно друид, - если бы ты позволил правильно вытащить стрелу. Но теперь, глупый принц, придется разрезать мышцу и кожу, чтобы избавиться от поразившего тебя орудия.
Эрик сердито нахмурился и вытер лицо льняным полотенцем.
- Ты успокоил боль в моей ноге, а твое предупреждение об измене несколько запоздало. Возможно, тебе придется плыть назад через море, откуда пришел, и помочь моему брату, который наверняка нуждается в твоей помощи в одном деле.
Мергвин не обратил внимания на его слова и пододвинул свой деревянный стул к затухающему камину. Пламя отражалось в его длинной бороде, которая никогда не запутывалась, а казалась частью серо-стальных волос, спадавших ему на плечи. Эрик, в свою очередь, не обратил внимания на Мергвина и подошел к двери спальни, широко распахнув ее. Он находился на третьем этаже деревянного дома, и комната, где он лежал, вероятно, принадлежала хозяевам, потому что прекрасная кровать, на которой он спал, стояла на возвышении, прогибаясь под множеством матрасов. Кроме того, там находились стулья и красиво украшенный камин, со святыми на каминной полке и с трубой в виде фантастического животного. Стены украшали гобелены ручной работы, а таз и кувшин с водой были испещрены резьбой, а в ручку кувшина даже были вделаны камни.
Да, это, наверняка, комната хозяина поместья или его жены. А может быть, она принадлежала этой маленькой дерзкой девчонке, из-за которой он теперь в таком плачевном состоянии.
- Ролло! - позвал он, и сразу же увидел молодую темноволосую девушку, которую спас от похоти своих воинов вчера днем. Она оделась в длинное и скромное платье и собрала темные волосы в пучок, а широко поставленные глаза на чисто умытом, свежем лице смотрели на него с обожанием.
Она присела в реверансе.
- Милорд, я жду ваших приказаний.
Затем она внесла ароматно пахнущее блюдо. На нем была жареная дичь, свежий хлеб и кувшин с элем. Он кивнул ей.
- Скажи свое имя!
- Юдифь, милорд.
- Ты здесь всегда живешь?
- Всегда, милорд.
- Скажи, кто твой хозяин? Он погиб во вчерашнем сражении? Почему он напал на меня? Ты знаешь? Девушка покачала головой в смущении:
- Здесь нет хозяина, принц Гарт умер много лет назад.
- Нет хозяина? - переспросил Эрик.
Мергвин, сидя спиной к Эрику, обратив лицо к камину, сказал:
- Спроси ее о хозяйке, мой принц.
- Леди Рианон, - ответила девушка.
- А, леди Рианон, - повторил Эрик, - Стройная нимфа с длинными рыжими волосами? - "И умеющая стрелять из лука", - добавил он про себя.
- Да, это моя хозяйка.
Как бы ему хотелось снова коснуться ее. Он улыбнулся.